В июле 1999 года в Челябинске меня привезли в госпиталь на военной санитарке с невыносимой болью в почках – выходил камень. Я царапал стены ногтями от боли. Подошёл лечащий врач – подполковник. Я надеялся, что он предложит обезболивающий укол или хотя бы совет. Но он неожиданно спросил:

– Слушай, как у тебя с финансами?

– Что вы имеете в виду? – с трудом спросил я.

– Знаешь, жара такая… Не мог бы сбегать за парой бутылок пива, горло пересохло…

      Я прямо на месте послал его куда подальше. Он вытаращил глаза, махнул рукой и ушёл.

      В 2007 году мой начальник попал к ним на лечение. Он рассказывал, что после укола у него помутнело в глазах и он потерял сознание. Я не поверил – подумал, что такого не может быть.

      Четыре года спустя я поехал кататься на велосипеде. Вдруг кто-то открыл дверь и втянул меня внутрь. Это был знакомый полковник – здоровяк с отменным здоровьем, каждое утро бегал. Но сейчас он был синий и терял сознание.

– Что случилось? – спросил я.

– Не знаю… Какое-то лекарство дали…

      Оказалось, ему дали дозу препарата для снижения давления – как для слона.

      Не зря говорят, в армии надо бояться трёх «ВВ»: «военный водитель», «взрывчатое вещество» и «военный врач».

      Трагедия нашей медицины в том, что мы до сих пор не умеем давать правильные знания, готовить хороших специалистов, ставить точные диагнозы и назначать правильное лечение, особенно когда дело касается антибиотиков. Почему я упомянул антибиотики? Потому что из-за их неправильного применения у людей развиваются хронические и неизлечимые болезни, которые в свою очередь ведут к раку. Антибиотики назначают как витамины, не проверяя их воздействие на имеющиеся в организме бактерии. В результате бактерии становятся устойчивыми к этим препаратам.

      А бактерии теперь настолько обнаглели, что на антибиотики уже не реагируют, как современные чиновники на законы и правоохранительные органы.

8 апреля 2014 г.

Любите жизнь

      Когда врач впервые сказал мне, что есть большая вероятность вскоре потерять зрение, я был потрясён этой зловещей новостью. После этого всё изменилось внутри меня. Я начал любить свои глаза, начал смотреть на мир другими глазами и любить всё, что они видят. Я стал сильнее любить свет, его пёструю игру с тенью, их танец и переплетение…

      Будто впервые влюбился в солнце, в его болезненно-жгучие лучи, в краски и оттенки земли и космоса… Влюбился в закат и рассвет, в жару дня, в звёздное ночное небо и в луну.

Влюбился в белоснежные, лёгкие облака, что плавно скользят по лазури неба, в сияющие капли дождя, падающие с них, в серебристые и чудесные снежинки, в сонные капли росы на лепестках цветов, дрожащие от прохладного ветра, освещённые золотисто-розовыми лучами рассвета…

      Влюбился в людей, в их неповторимые лица, в их улыбки и грусть, в их глаза, в которых спрятан их внутренний мир, глаза, что становятся мостом света между двумя мирами…

Влюбился во всё, что попадало в поле моего зрения, жадно впитывал и не мог насытиться этим жаждущим восприятием…

      Врач сказал всего лишь, что я могу вскоре потерять лишь одно из пяти своих чувств…

Но сколько же людей на свете, имея все пять здоровых чувств с рождения, так и не научились любить и ценить жизнь, радоваться каждому её дару.

Они так и не почувствовали теплоту протянутой руки и солнечных лучей, аромат цветов и волос любимого человека, вкус губ и медовый цветочный нектар, волшебство искренних слов и звуков скрипки…

      Неужели кто-то обязательно должен прошептать нам на ухо, сколько нам осталось жить, чтобы мы наконец начали по-настоящему любить жизнь?.. Неужели мы начинаем любить только тогда, когда осознаём возможность потери?..