Разговор был недолгим и неприятным. Во всяком случае, для Павла. Поэтому с окончательно испортившимся настроением выйдя из кабинета, он вообще не заметил секретаршу и сразу ушел.

По дороге в гостиницу Павел мрачно размышлял о некоторых непонятных для него вещах. И чем больше он думал, тем больше ему все это не нравилось. Зачем было сюда ехать? Все вопросы уладили без них. Причем сразу же, как только они приехали. Не пришлось долго ходить по начальникам и милициям. Федор доделывал оставшиеся дела, но и у него настроение, видно, было не самое лучшее. Павел же в бумагах ничего не понимал, поэтому делал собственные выводы по своим наблюдениям. И ему определенно что-то не нравилось. Шестым чувством он понимал, что здесь что-то нечисто, но никак не мог решить, что его натолкнуло на такую мысль. В конце концов, оставив в стороне всю эту тему, Павел переключился на более близкое и понятное – похмелье.

Бросив машину на ближайшей стоянке, он зашел в гостиничный ресторан с целью пропустить стаканчик чего-нибудь покрепче, пока не вернулся Федор. Усевшись по привычке за дальний столик, откуда все хорошо просматривалось, он заказал себе пивка для разгона. Так прошли еще волшебные полчаса его жизни. Почувствовав себя заметно лучше, Павел подумывал уже, не подняться ли в номер. По его подсчетам Федор уже должен был вернуться. Но тут в баре появился субъект, который заставил его чуть-чуть подзадержаться на своем месте.

В субъекте этом Павел узнал мента, проводившего осмотр их машин, с которым он столкнулся пару часов назад. Видимо, этого дядю Васю здесь хорошо знали: бармен постоянно крутился возле него, желая угодить, что-то спрашивал, глядя по-собачьи преданными глазами. Тот лениво отвечал, попивая кофе и затягиваясь не дешевой сигареткой.

«На милицейскую зарплату так не пошикуешь», – подумал Павел, следя за ним. Дальше думать пока не хотелось, и Павел заказал еще пива. Уже через несколько секунд перед ним появилась большая кружка темного чешского пива с шикарной пеной.

К менту в этот момент подошел еще один парнишка, крепкий и угрюмый, в хорошем темно-сером костюме, с золотым перстнeм-печаткой, без всяких там блатных наворотов. Мент быстро поднялся и протянул ему руку. Куда-то вдруг исчезла вся его вальяжность и солидность. Он явно заискивал перед этой гориллой. Но рукопожатия не произошло: угрюмый, казалось, даже не заметил протянутой ему руки. Он сел на высокий стул возле стойки и заказал себе водки.

Павел нахмурился, но продолжал делать вид, будто его не интересует ничего, кроме стоящей перед ним кружки.

Коротко переговорив о чем-то с ментом, угрюмый позвал бармена, заплатил ему. Павел бросил на стол деньги и вышел из бара первым, отошел немного и спрятался за угол возле гостиничного лифта.

Двое, за которыми он решил понаблюдать, встали почти рядом с ним, ожидая, когда спустится кабина.

– Никто ничего не заметит, – говорил мент. – Подарки упакованы. Наши люди проследят, чтобы их доставили в целости и сохранности.

– Это в твоих интересах, – буркнул угрюмый. – Те двое ни о чем не должны догадаться, иначе …

– Им же лучше, если не догадаются, – захихикал мент.

– Может быть, поставить это на контроль? – угрюмый пристально взглянул на собеседника.

– Наши люди сделают все, что нужно, – заверил мент.

Дверь лифта открылась.

– Ну, смотри, – и угрюмый зашел в кабину.

Лифт уехал наверх. Мент постоял еще немного и пошел к выходу.

Федор спокойно собирал свои и Пашины вещи, когда сам Павел вихрем ворвался в номер:

– Федя, что-то не так! Тот мент, который осматривал машины… Я видел его внизу с каким-то … – впопыхах Павел даже не успевал заканчивать фразы.