«Однако кто-то из наших должен был знать об этом», – вдруг подумал Федор. Кто-то должен был знать. На чужие машины ставить рискованно, от случайностей никто не застрахован. А если есть в фирме свой человек, он может при необходимости прикрытие создать, по ложному следу пустить. Да и не совсем ясно, почему все-таки послали их с Пашей. На вопрос об этом Силаев не слишком убедительно ответил. Да, ему велели Пашку взять под контроль, чтоб не спился окончательно, но ведь это не повод посылать начальника службы безопасности оформлять рядовую сделку о поставке. Может быть, есть еще какая-то причина? Неужели Санек лично в этом участвует? Нет-нет, только не Санек. Кто угодно, только не он. Ему слишком дорого досталось нынешнее состояние фирмы, чтобы так ее подставлять. Впрочем, это лучше выяснить на месте. Главное сейчас – уехать домой живыми и невредимыми. Сынулька, наверное, соскучился уже по отцу. Только-только научился голову держать, игрушки тягает туда-сюда. Озорной мальчуган растет, бойкий.

Федор улыбнулся своим мыслям, вспомнив о сыне. И Светланка, солнышко его ненаглядное, ждет – не дождется. Наверняка опять у окна целыми днями стоит, хотя он запретил ей – тогда еще невесте – это делать, еще когда на Кавказ уезжал. Ее молитвами и жив до сих пор.

Наконец, показалась гостиница, и ностальгию пока нужно было отложить. Быстро преодолев вестибюль и поднявшись на лифте на четвертый этаж, Федор прошел по коридору и открыл дверь в номер.

То, что предстало его глазам, иначе как свинарником, назвать было трудно. От идеального гостиничного порядка не осталось и следа. Бессчетное количество пустых и полупустых бутылок, грязных тарелок, еще какого-то неизвестно откуда взявшегося мусора покрывало пол. Кое-как скомканное белье и одежда валялись на кроватях. А среди всего этого бардака дрых по пояс раздетый и как минимум двое суток небритый Павел.

Решив, что разбираться сейчас бесполезно, Федор оставил его отсыпаться до утра, а сам наскоро убрал одежду, бутылки и прочий мусор, затем съел несколько пирожков, которые купил, запил их остатками пива, которые не влезли в Павла, и отправился спать.

суббота, 3 августа,

тот же город

Кто-то тормошил Витьку за плечи, но Чума все никак не мог проснуться, а точнее, не хотел. Он отмахивался, переворачивался на другой бок, но человек настойчиво продолжал его будить, и открыть глаза пришлось.

Рядом стоял Юрец.

– Привет, – сказал он, усмехаясь.

– А, это ты, – Чума с трудом поднялся, стряхивая остатки сна, и сел на диване. – Привет.

– Вставай. Время поджимает. Пацаны внизу стоят. Тебя ждем.

– Тебя мать что ли впустила? – зевая, Чума стал натягивать на себя футболку, а потом штаны.

– Да, – нехотя ответил Юрец.– Она еще долго здесь пробудет?

– До обеда, наверное, – предположил Чума.

– Ладно, даже лучше, что не здесь переоденемся, – кивнул Юрец. – Нам сейчас лишние вопросы ни к чему. Шевели давай отростками, нам к восьми надо в гараж успеть.

Быстро вытащив из шкафа спрятанные вчера сумки и сверток с пистолетами, Витька обулся и обернулся к другу:

– Я готов.

– Пошли! – Юрец подхватил одну из сумок и сверток и вышел из квартиры.

– Мам, мы ушли, – крикнул Чума матери, гремевшей спозаранку кастрюлями на кухне, и последовал за Юрцом со второй сумкой.

У подъезда толпились «дубли», исплевавшие в ожидании приятелей все окрестности вокруг лавочки. Вчетвером они отправились в гараж.

Уже в боксе, переодевшись и получив от Юрца «тэтэшки», они уселись в машину и затихли, чтобы выслушать последние инструкции.

– Короче, пацаны, – обратился к ним Юрец. – Сейчас мы едем на место и начинаем ждать. Должен поступить сигнал: если сначала проедет красная «шоха», тормозим джип и начинаем учить быков жизни. Если никто не проедет перед пришлыми, мы пропускаем их спокойно и уезжаем по домам. Бабки будут в любом случае.