– Че-то я забыл рожу второго, дай фотку глянуть, – попросил Сема.

– На, – Юрец передал ему из бардачка фотографии: пришлые – черный и белый – выходят из джипа. Фоток было несколько в разных ракурсах. «Дубли» и Чума еще раз рассмотрели их внимательно и отдали обратно.

– Поехали, – решил Юрец, глянув на часы. – Пора.

Белая патрульная «десятка» тронулась с места и неторопливо выехала из бокса. Чума вылез из нее, когда дверь осталась позади, закрыл двери гаража и, вернувшись в машину, отдал ключи Юрцу. Охота началась.

Когда Павел открыл глаза, в комнате был более-менее сносный порядок, а из ванной доносились тихие всплески воды. Покряхтев немного, Павел сел. Потом подумал, что для его больной головы это слишком большая нагрузка, и снова упал на подушку. Видимо, услышав что-то, из ванной выглянул Федор. Одна щека его была в пене: он брился. На обнаженном плече висело полотенце.

– А-а, Паша, с добрым утром. Хорошо, что проснулся. Вставай скорее, у меня к тебе кое-какие дела.

– Какие дела, Федя? – почти простонал Павел. – Ты что, издеваешься?

Федор зашел в ванную, пять минут не показывался, потом вернулся – уже выбритый и посвежевший. Не говоря ни слова, он отбросил одеяло, взял Павла за шкирку и потащил в ванную. Павел такого поворота не ожидал и не успел поэтому ничего предпринять. Да и не в том он состоянии был, чтобы напрягаться. Федор же, подтащив его к раковине, включил холодную воду и сунул голову друга под струю.

Хватая ртом воздух и не в силах даже вскрикнуть, Павел мог лишь махать руками. Но хватка Федора тут же ослабла, и Павел выпрямился:

– Ты че, в натуре, делаешь-то?! – заорал он.

Федор даже ухом не повел.

– Вот тебе станок, вот тебе пена для бритья и мыло, – он спокойно передал ему все перечисленные предметы. – Приведи себя в порядок. Тебе на люди надо сходить, да еще ехать сегодня. Я тебя в таком виде Саньку привезти не могу. Так что не позорь мои седины, – и вышел из ванной.

Когда через полчаса Павел показался в комнате, Федор сидел с бумагами на заправленной кровати Павла полностью одетым и готовым к выходу.

– Вот тебе адреса, – он протянул Павлу лист бумаги. – 3а6ерешь со стоянки джип. Оттуда поедешь взять талоны техосмотра и отвезешь их Егору Петровичу в офис. Потом возвращайся и начинай собираться. А я к водилам схожу, объясню, как и что, аванс им надо будет заплатить. Встречаемся здесь. Все, я пошел, – и Федор вышел из номера.

Павел остался сидеть с бумагой в руках. Помедлив еще минут пять, он стал одеваться.

Мент Павлу сразу не понравился. Уж очень игривое у него было настроение. Собрав талоны в аккуратную стопочку и не слушая больше пошлых шуток этого типа, Павел молча направился к выходу из помещения. В дверях он столкнулся с невысоким коренастым и чернявым мужиком в сером костюме.

– Дядь Вась, классно выглядишь! – похвалил мент.

– А это кто? – поинтересовался деловито дядя Вася, кивая в сторону уже выходившего Павла.

– Да вы техосмотр проводили для их машин. Я сейчас как раз им талоны выписал, – ответил его собеседник, и за Павлом закрылась дверь.

Вот значит, Паша, какая петрушка выходит, подумал Павел, спускаясь с крыльца и отпирая дверцу джипа. Что ж, теперь можно и к этому Петру Егорычу или Егору Петровичу, не припомнить уже, как его правильно. И все-таки есть здесь какая-то гадость.

С этими мыслями Павел включил зажигание и покатил в офис фирмы «Стелла».

Несмотря на субботний день, Егор Петрович был на месте, о чем с удовольствием сообщила Павлу его аппетитная секретарша. Но у него пятиминутное совещание по телефону, поэтому нужно подождать. Пока Павел топтался в приемной, его скучающий взгляд блуждал по глубокому вырезу блузки девушки, и мужское естество постепенно стало напоминать ему о своем присутствии. Поймав на себе проникновенное выражение глаз Павла, секретарша явно стала кокетничать, то ненароком выставив из-под стола изящную ножку, то прикоснувшись тонким пальчиком к полураскрытым губам. И Павел уже представил, как схватит ее сейчас за руку, потащит в туалет и сделает по полной программе. Великолепное тело манило, обещая все прелести жизни и любви. Павлу стало жарко. От мук его спас голос директора по селектору, сообщивший, что Павел может войти.