Тут в учительской раздались аплодисменты. Первым захлопал химик, подхватила первая англичанка, за ней – кто-то ещё. Устинов завершил речь с поднятым штандартом гордой головы. Да, он был хорош. Он нес в себе знание победителя. Он никак не походил на русского школьного учителя.

А Алла ухмыльнулась нехорошо. Она сползла с подоконника и с подчёркнутой ленцой похлопала одной ладошкой о другую. Учителя обернулись к ней.

– Ну, браво, браво. Вы, господин Устинов, прекрасно поддержали меня, всё напутав. С ног до головы. А я верну с головы на ноги.

И верну одной только формулой науки. Раз уж Вы так, с леммами, так сказать. Наукой доказано, что гендер и секс – это совершенно перпендикулярные вещи. Секс – это пол, понятие биологическое. А гендер – социальное, как то доказано немецкими, кстати, лингвистами. Это как у вас, у математиков. Прежде, чем упрощать хитрые многочлены, нужно определиться. И у нас так же. А дальше, уж простите, законы истории, уважаемые педагоги. Дальше – законы истории. За революциями следуют контрреволюции. Причем под той же вывеской – была галантерея, а стал бордель. Нынешние гендерные революционеры выглядят безумцами, но это мимо сути. Есть одно главное, как клапан в сердце. В природу мужского и женского заложена страсть, борьба, война, ревность. Не так ли, Дмитрий Фёдорович? Вы ведь человек со страстями, ой-ой… Аж шипят, как шкварки на адской сковородке… Но Вы не допускаете мысли, что гендерные революционеры решили изменить злобную природу человека, и «обнимашки» – это уродливый шаг, но шаг к бесполому обществу, к обществу мира? Не допускали. Мы видим, что не допускали, и зря. А новая история человечества рождается в муках, пока массы, трудящихся по старинке все ищут классовых, так сказать, врагов и борются за консервативные, так сказать, ценности. Хотя это тоже входит в программу истории. Всё борются и борются, борцы, так их!

Алла Мельник тоже нашла поклонников в зрительном зале. И тут раздались хлопки. У учительницы музыки, молоденькой почасавички с дутой верхней губой, будто ее пчела ужалила (среди учеников ее так и прозвали – Пчелка – хотя, может быть, за что-то другое, не за губу), вырвалось «браво». Мельник картинно присела, изобразив книксон.

Устинова передернуло. Нервным жестом он одернул полу пиджака и оба рукава. Он не ожидал такого отпора. Голос зазвучал – как из бочки с ромом.

– Прекраснодушно, как и всё либеральное. Вы скоро увидите трансгендеров и андрогенов с автоматами, направленными на мужественных мужиков и женственных женщин. В том числе – на нас и на Вас. Потому что в основе войн и конфликтов – материальное интересы правящих групп. А дальше – ищутся философы, которые эти интересы запаковывают в жизненные смыслы. Это левиты сатаны. С их помощью вас используют, одевают в разные мундиры, вручают знамёна и хоругви. Свобода человека – замечательно, полки – на марш. Новый андрогенный мир свободы, мир без страстей и войн – прекрасно. Только где его полки? Так вот же они, рогатые! Уже идут и идут новобранцы, уже ходят по школам вербовщики с тоненькими губами и липкими глазами… Они – уже в касках с зелеными свастиками… Так что скоро вы ещё увидите рядышком чёрный флаг ИГИЛа рядом с радужным флагом. Слава Богу, пока в каком-нибудь Кёльне и в Берлине, но дать вам волю, Алла Григорьевна, то и тут. А это война. Ох какая война… Предупреждаю. Я здесь ещё жениться намерен, детей завести. И не дай Бог кому их обнимашками совращать. СМЕРШ или смерть. Я не устану долбать, как дятел старую кору – враг рядом. Враг безжалостен по своей сути. Он знает, что может существовать только тогда, когда подавляет других. Он беспощаден к нашей культуре, к нам, какие мы есть. Он запрещает Рахманинова и Чехова, он уже не стесняется откровенности, что на этой земле в добром хорошем мире нет места русскими… Уже год войны позади… А мы всё там же и те же. Мы все еще восклицаем «браво» и хлопаем в ладошки, заслышав словосочетание «свободный человек», мы еще не плюем в лица тем, кто нам попрекает, что мы загнали себя в угол, в изоляцию, в варварство, и другим житья не даем. Прекраснодушие хуже умысла, уважаемые педагоги, потому что прекраснодушному проще совратить невинного. И еще, для справки: свободным в химической науке бывает «радикал», и это тоже не случайность… И последнее, в качестве точки…