Геббельс всегда появлялся на совещании без опозданий. Работа обычно проходила в зале совещаний министерства. Участники, рассевшись в мягких креслах вокруг стола, по форме напоминавшего латинскую букву «U», видели перед собой с иголочки одетого, лощеного министра, входившего в зал с поднятой в нацистском приветствии рукой. Геббельс при этом мог показывать определенную степень взволнованности и ожидания. Министерское совещание было своего рода спектаклем. Геббельс говорил очень доступно и сладкозвучно, активно используя жестикуляцию, подчеркивая те места, на которые должны были обратить внимание слушатели, соответствующими движениями рук. По воспоминаниям Вилли А.Бельке, даже на этих совещаниях, где присутствовал относительно узкий круг участников, манеры оратора, привыкшего к огромной аудитории спортивных залов и стадионов, давали о себе знать. Рихард Отте, бывший стенографист германского агентства новостей (DNB), записывал каждое слово министра. Протоколы Отте датируются лишь до 31 мая 1941 года, но другие источники, такие, например, как записи одного из представителей министерства иностранных дел, сохранили и отображения более поздних совещаний. Существует много таких записей, которые продолжались от получаса до сорока пяти минут, Геббельс всегда был доминирующей фигурой. Другой фигурой, которая выступала на каждом совещании, был офицер ОКВ, дававший короткий отчет о развитии событий на фронтах. Если кто-нибудь и задавал какой-либо вопрос или робко пытался возразить министру, то это почти всегда были Ханс Фриче, доктор Карл Бемер или доктор Эрнст Враувейлер, все трое являлись высокопоставленными сотрудниками министерства. Но такие вопросы или возражения были явлением не частым, также, как и вносимые предложения. Иногда и офицер ОКВ, не находившийся в непосредственном подчинении и зависимости от Геббельса, вставлял пару слов.