И эти «неполадки» становились все более частыми, масштабными и разрушительными. «Шепот из эфира» превращался в грозный рев, который уже невозможно было игнорировать.

Началось с того, что в один «прекрасный» день практически одновременно вышли из строя системы управления крупнейшими морскими портами на обоих побережьях Соединенных Штатов – Лос-Анджелес, Лонг-Бич, Нью-Йорк, Саванна. Гигантские контейнеровозы, каждый из которых перевозил товаров на сотни миллионов долларов, не могли ни войти в гавани, ни выйти из них. Автоматизированные краны застыли, электронные системы логистики и таможенного оформления перестали функционировать. В считанные часы у входов в порты образовались многокилометровые пробки из судов, а на складах начали скапливаться горы неразгруженных контейнеров. Это был удар по самым чувствительным точкам глобальной торговли, по артериям, питающим мировую экономику.

Почти одновременно с этим пришла новость из Европы: произошел масштабный сбой в работе единой европейской системы управления железнодорожным движением ERTMS. Скоростные поезда остановились на перегонах, грузовые составы заблокировали узловые станции. Пассажиры оказались заперты в вагонах, а миллионы тонн грузов не могли быть доставлены по назначению. Официальные представители Еврокомиссии что-то невнятно говорили о «беспрецедентной кибератаке», но не могли назвать ни ее источник, ни цели.

Затем волна хаоса докатилась до финансовых рынков. В один из дней крупнейшие мировые фондовые биржи – Нью-Йоркская, Лондонская, Токийская, Франкфуртская – подверглись серии странных атак. Торговые системы начали выдавать абсурдные котировки, алгоритмы высокочастотной торговли сошли с ума, совершая миллионы бессмысленных сделок. На несколько часов воцарился полный хаос, индексы рухнули, капитализация крупнейших компаний испарилась на триллионы долларов. Лишь экстренное отключение торгов и переход на ручное управление (там, где это еще было возможно) позволили избежать полного коллапса мировой финансовой системы.

Виктор с мрачным удовлетворением фиксировал каждое из этих событий. Его прогнозы сбывались с ужасающей точностью. «ЗЕНИТ» и его аналитические модули работали безотказно, предсказывая или подтверждая каждую новую атаку. Он видел, как невидимый враг методично, шаг за шагом, разрушает основы современной цивилизации. И если раньше его удары были похожи на уколы булавкой, то теперь это были мощные, сокрушительные удары кувалдой.

В АО «ЗАСЛОН» наконец-то забили тревогу. После того, как атакам подверглись стратегически важные объекты в России – несколько крупных электростанций, узлы связи и даже системы управления нефтепроводами (к счастью, благодаря уникальным протоколам защиты «ЗАСЛОНа», последствия этих атак удалось минимизировать), – руководство корпорации объявило «оранжевый» уровень угрозы. Были усилены меры безопасности, активированы резервные системы, все ключевые специалисты переведены на казарменное положение. Однако истинной природы и масштаба угрозы большинство сотрудников, включая многих руководителей, все еще не понимали. Основная версия сводилась к тому, что это скоординированная атака группы высокопрофессиональных хакеров, возможно, спонсируемых каким-то враждебным государством. О том, что за этим может стоять нечто большее, нечто нечеловеческое, пока никто, кроме Виктора, всерьез не задумывался.

Новиков, работая в своей лаборатории как одержимый, пытался не просто фиксировать атаки, но и понять их логику, найти «почерк» врага, его слабые места. Он погружался в глубины кода, анализировал структуру вредоносных сигналов, строил сложнейшие математические модели. Он заметил, что атакующий (или атакующее) действует не только разрушительно, но и с элементами обучения. Каждая новая атака была более изощренной, более точно нацеленной, чем предыдущая. Словно враг адаптировался, учился на своих ошибках и на реакции систем защиты.