– А это еще что? – Прокофий с удивлением уставился на сверкающую табличку на стене слева. Раньше ее здесь не было. Внутри волшебной материи, похожей на клубящийся прозрачный туман, защищающий табличку от пыли, аккуратными серебристыми буквами было выведено: «Мистер Т. Мобиногион».

Прокофий хмыкнул и без стука распахнул дверь.

– Знаешь ли, мистер Т., вместо этой таблички, лучше бы создал волшебный лифт! – выкрикнул он, разыскивая друга взглядом по комнате. – Иначе, боюсь, твое имя будет некому прочесть.

– Не важно. Кроме тебя, здесь все равно почти никого не бывает… – донесся голос откуда-то сверху.

– И все-таки для кого-то же ты ее повесил, – усмехнулся Прокофий, шагая вглубь комнаты.

– Да просто так, от скуки. Ты ведь знаешь, сюда приходят только по особым причинам. Вот, ты, например. Или скажешь, просто захотел прокатиться на Железном Бью? Помнится, вы с ним не очень-то ладили.

– Да, вроде того, – согласился Прокофий. – Но сегодня кое-что произошло…

Темноволосый мальчик с сиреневыми глазами и красивыми тонкими чертами лица лежал на жемчужном облаке почти под самым потолком. Облако едва заметно двигалось, расширяясь и сужаясь, словно мягко и ровно дыша.

Возле этой странной постели по кругу летали книги. Тельман очень любил читать. Магией доставая книгу из круга, он открывал ее на нужной странице, затем вновь возвращал на место и брал в руки следующую, – и так дни напролет. Если он был не в городе, заказывая новый костюм у какого-нибудь чародея-портного, то, скорее всего, сидел здесь, в своей башне среди излюбленных книг, без конца шелестя страницами. Иной страсти у Тельмана не было, но вполне хватало и этих двух, чтобы прослыть странным и нелюдимым.

– Все не то! – неожиданно воскликнул он, рывком соскакивая с облака, и прямо перед носом у Прокофия захлопнул книгу, которую держал в руках. Было ясно, что Тельман чем-то сильно недоволен. Взгляд его сиреневых глаз на секунду вцепился в лицо друга, но тут же рассеянно скользнул за окно: – Как, уже вечер?

– Конечно нет. Сколько раз я тебе говорил: не закрывай занавески. Ты хотя бы спал сегодня? – поинтересовался Прокофий.

Тельман кивнул, но Прокофий ему не поверил. Вид у Тельмана был такой, словно он не смыкал глаз несколько ночей, пытаясь до чего-то додуматься. Впрочем, Прокофий отлично знал: если Тельман сам не захочет, то все равно ничего не скажет, а потому не стал расспрашивать. На этот раз ему и самому было чем поделиться.

– Сегодня кое-что… – Прокофий почти обмолвился о своем путешествии в Пространство Знаний, но вдруг вспомнил про «шипящие» кеды. – Ты, наверное, еще не слышал…

Лукаво улыбнувшись, он нарочно замолчал, ожидая, как Тельман воспримет, что это Прокофий принес ему свежие новости, а не наоборот. Тельман, зевая, подошел к большому столу в центре комнаты, где лежали остатки вчерашней пиццы, взял последний кусок и сел на диван.

Может, он не расслышал его слов, подумал Прокофий, и решил как-то привлечь внимание друга. Опустившись на диван рядом с Тельманом, он выждал нужный момент и исподтишка дернул его за густой пучок волос на затылке. Тот мгновенно разжал челюсти и возмущенно вскочил с дивана, а Прокофий, довольно улыбаясь, поднял брошенную им пиццу.

– Я знал, что тебе не понравится, – произнес он без малейшего сожаления, – но ты должен встряхнуться. Только и знаешь, что рыться в своих книгах. Можешь считать, что пицца – это мое вознаграждение за то, что я терплю в своем обществе такого зануду, – весело рассмеялся Прокофий, откусывая большущий кусок. – Можно мне воды?

Тельман молча удалился, вскоре вернувшись со стаканом воды.