Рядом.

Совсем рядом…

Я не видела его, но отчетливо чувствовала. Стоило мне закрыть глаза, и передо мной представала его злая усмешка, полная коварства и безразличия, алого безумия и изощренной жестокости. Взгляд аметистовых глаз, смотрящих пристально, слишком глубоко, словно видел насквозь.

— Чем же он так запугал тебя, — с болью произнес Земин, с нежностью гладя меня по спине. — Вставай, Юэ. Идём ко мне. Обещаю, всё будет хорошо… — когда меня снова затрясло мелкой дрожью, врачеватель громче, увереннее повторил: — всё будет хорошо, Юэ! Слышишь меня? Всё будет хорошо…

..От запахов медикаментов подташнивало. Я поморщилась, поднимая взгляд на спину Земина, торопливо возившегося у стола с пробирками и баночками. Врачеватель что-то смешивал, отмерял в серебренных ложечках и беспощадно разводил в воде, совсем не по-аристократически стуча ложкой по стеклянной ёмкости, вот-вот норовившей лопнуть из-за грубых движений.

— Вот, — мужчина повернулся, подошел и поставил передо мной непонятую зеленую жижу с отвратительным запахом. Я скептически глянула на Земина, тот важно сложил руки на груди и кивнул на своё чудо средство, приказав: — пей. Поможет.

— Для чего это?

— Успокоит твою голову и душу, — объяснил врачеватель, заводя руки за спину, — пей.

От мерзкого запаха тошнота подкатывала к горлу, но успокоительное мне правда было нужно, поэтому спорить не стала, попробовала. Невкусно, как и ожидалось, но и не настолько мерзко, как я думала. Выпью.

Успокоить, как в Империи правления Четырёх говорят, «голову и душу» — важно; слишком сильно я поддалась эмоциям. Нельзя так. В чужом мире необходимо оставаться в здравом рассудке, чтобы просто… выжить. Я никогда не была пессимистом, но слова Минцзэ затронули самые потаенный струнки души, искусно сыграли на нервах так, что ужас перед неизвестным выбил из колеи.

Нужно собраться. Выход есть всегда.

..Вероятность вернуться в родной мир — ничтожно мала, а может… вообще исключена. Горькую правду больно осознавать, конечно, но биться из-за этого в истерике, как ребенок, у которого забрали конфетку, точно не буду. Нужно примириться с нынешними реалиями и обдумать, как действовать дальше.

Первая мысль, посетившая в узилище, — сбежать. Как Сюли. Если посмотреть на идею здраво, то… идея плохая. Очень плохая. Империю я не знаю, даже не представляю мироустройство, нет родных и средств к существованию. Даже если судьба улыбнется, и я сбегу — за стенами храма Тишины долго не протяну.

Вторая мысль…

Я подняла взгляд на Земина, который вернулся к столу и сейчас наводил на нем порядок после приготовления тошнотворного напитка для меня.

Подумай над моим предложением ещё раз, хорошо?..

Вторая мысль заключалась в согласии стать супругой Земина. Обрету независимость, власть, силу и… неприкасаемость. После угроз Минцзэ, идея выйти за нелюбимого кажется уже не такой страшной; я бы сказала, является единственным правильным выходом из сложной ситуации, когда на кону… моя жизнь.

— Земин…

Врачеватель развернулся, нежно улыбнулся. Я протянула ему допитую чашу.

— Спасибо.

— Лучше?

— Намного.

— Я рад.

— Земин… — снова окликнула, делая глубокий вдох.

— Что случилось?

— Твоё предложение… в силе? — едва слышно спросила я, медленно поднимая голову.

Мужчина застыл, растерянно усмехнулся, не ожидая такого поворота событий. Снял очки, протер рукавом стекла и надел обратно.

— Ты правда… хочешь выйти за меня?

— А что? Передумал? — подмигнула я, чем заставила врачевателя покраснеть.

— Нет-нет. Просто… неожиданно. Предложение в силе. Обещаю, если согласишься, я сделаю тебя самой счастливой, а ещё…