Альдо на полном серьезе предложил связать «свихнувшегося» гнома и бросить его в лесу. Коэн же настаивал, что надо просто отрезать ему язык и тогда наступит мир и согласие.

Перебранки и препирания не прекращались ни на мгновение, пока Стиг не решил, что в полной мере поквитался с «с рыжемордым притеснителем» и «его поддакивателем» и, перестав причитать, оставил их в покое.

Наконец, вскоре после установления шаткого перемирия, путники оставили за спиной мрачные дебри сумеречного леса и выехали к крутому обрыву простирающегося до горизонта каньона.

– Куда теперь? – Коэн выжидательно посмотрел на волшебницу.

– Надо спускаться. Здесь только одна тропа, по которой пройдут кони. – после недолгих раздумий ответила Лиара, махнув рукой в сторону видневшейся вдали острой пики скалы. – Туда.

После недолгих поисков волшебница отыскала заросший сухой травой и мелкими кустарниками проход, весьма отдаленно напоминавший тропу. Зажатый между отвесными стенами узкой, нависающей громадными валунами расселины, он откровенно походил на глубокую гробницу, с открытым надгробьем, готовым захлопнуться в любое мгновение.

День выдался невыносимо жарким. Солнце, дивным образом проникая на самое дно извилистой ленты расселины, нещадно заливало ее палящим, удушливым зноем. Невесть откуда дующий, сухой, обжигающий ветер, вздымал столпы мелкой пыли и едкого, колючего песка.

Ближе к завершению спуска, когда казалось, что хуже уже быть не может, вдруг похолодало и погода резко изменилась. Небо затянуло густыми, черными тучами и хлынул проливной дождь. Тропа стала скользкой, а потом и вовсе превратилась в сплошной поток грязи.

Промокнувшие и озябшие, но без травм, увечий и прочих неприятностей, путники спустились в зеленую, раскинувшуюся по дну громадного каньона, долину. Цветущая, разросшаяся разнообразнейшей растительностью местность некогда была руслом широкой реки, о чем изредка напоминали шуршащие под копытами коней груды плоской, белой гальки.

Смеркалось. Воздух становился морознее, порывы ветра сильнее, а дождь продолжал лить, как из ведра.

– Надо останавливаться на ночлег. У меня зуб на зуб не попадает. – Альдо всем телом дрожал от холода.

– Встанем возле тех камней. – предложил Коэн, показывая на большие валуны, видневшиеся на возвышенности.

Заехав на пригорок, всадники спешились.

– Эй, смотрите! – вдруг воскликнул Альдо, тыча пальцем вдаль. – Огни!

– Какой-то свет. – Коэн прищурился, ладонью прикрывая глаза от дождя. – Похоже на деревню.

– Раньше здесь не было никакой деревни. – удивилась Лиара.

– Раньше не было, а теперь вот появилась. – веско крякнул Стиг.

– Может они эль варят? – Альдо мечтательно закатил глаза.

– Эль? Да услышат боги твои молитвы! – Стиг мгновенно воспрял духом.

– Эх, поспать бы в кровати. – мечтательно вздохнул Коэн. – Если хотим успеть до темноты, надо поторопиться! Лиара, что скажешь?

– От кровати точно не откажусь. – коротко кивнула волшебница.

– Тогда вперед. – не успел произнести Коэн, как гномы уже мчались во весь опор, оголтело пришпоривая коней.

***

В низине между холмами уютно расположилась небольшая, огороженная высоким частоколом деревушка.

Деревянные ворота на въезде в нее пребывали в плачевном состоянии: одна, оторванная напрочь створка валялась на земле, а вторая, болтающаяся на ржавых петлях, противно скрежетала под завывающими порывами ветра.

Несмотря на неудержимое желание побыстрее добраться до места ночлега, всадники въехали в деревню осторожно и без спешки. По словам Лиары, в диких землях не стоило доверять даже собственным глазам, ведь за самыми обычными с виду вещами могла поджидать смертельная опасность.