– Сильно пришлось. Ясно, – Эйн сделал несколько шагов. Мысли путались, – так вот… почему та добыча не сопротивлялась… анестетик… – случайно выбив ногой свою третью опору, он зацепился за свисающие с кроны лианы, утыканные липкими листьями. Неторопливо сорвав один, завел руку за голову и собравшись с силами, с размаху прилепил его на кровоточащий затылок, чуть не выбив из себя оставшийся дух.

– Отдохну… немного… – приходилось проговаривать свои мысли, что уже не успевали сформироваться в нечто цельное. Солнце беспощадно буравило своим теплом распаренное до красноты тело.

****

Мужчина густыми зарослями продирался к последнему силку. Позади него покачивалась перекинутая за спину чешуйчатая птица, напоминающая тетерева. Живая.

Ещë издали он заметил – веревка ловушки оказалась натянута и, сбросив с плеч торбу, поспешил проверить столь желанный улов. Начинало смеркаться, но он так и не встретил ни одного намека на крупную дичь.

– Опоздал… – в петле болтался дочиста обглоданный позвоночник, на конце которого, на тоненьких жилках висел окровавленный заячий череп. Остальные части этого конструктора были разбросаны поодаль. Вытащив останки из западни, он вернул петле изначальный вид и мельком глянул на темнеющее небо.

– Нужно возвращаться. Поиздержался, но, если идти вдоль ручья до ночи должен успеть, – по исхоженным тропам мужчина торопился домой, как вдруг острый глаз заметил странные следы, тянущиеся в направлении недавнего бурелома. Туда, где пару лет назад он застрелил кабана. Следы были плохо различимы, однако справа от них, на одинаковом расстоянии шли небольшие рытвины. Как если бы некто уставший и вымотанный опирался на сломанную ветвь.

– Плохо дело. Человеческие. – Он резким движением снял ружье, надломил его. Вытащил из специальной сумки на груди жаканы с небольшими насечками и загнал их в ствол вместо обычных патрон, после чего нашел раскидистое дерево и облепил себя природным камуфляжем. Теперь он был вдвое аккуратнее и настороженнее, прислушивался к каждому шороху и обращал внимание на любую мелочь, что мог упустить неискушенный глаз. Следы были оставлены совсем недавно, и он хотел заметить неизвестное существо прежде, чем заметят его.

****

Оно никогда раньше не чувствовало себя столь гордо и надменно. Спесь не сходила с уродливой морды. Оно считало себя настоящим охотником – истинным победителем, владыкой этих земель. Существо чванилось об одной мысли о том, с какой легкостью наловило так много дичи. Тогда, в первый раз ему небывало повезло, но сейчас награда по праву принадлежала победителю. Оно решило, что в разы лучше тех, других, пребывавших с ним в одной норе, а раз так, то и достойно намного большего.

С этими мыслями оно неторопливо тужилось, опустошая переполненный пищеварительный тракт. Солнце ушло за горизонт и небо темнело, меняя голубую палитру на всë более и более тëмную. Оно в полной мере оценило проделанную работу. Мягкие лапки превратились в твердые костистые наросты, а рога острыми копьями выперли вперед, как у быка. Голова выросла и потяжелела, чтобы без уродств вмещать на себе пару детских глаз. Само тело тоже стало крепче и выносливее. Мускулы наросли и рельефом выступали под тонкой шерстью. Но это не всë, ведь там, всего в паре сотен метров от него лежал еще один питательный ресурс. Съев его, по силе оно смогло бы потягаться с самыми опасными обитателями этих лесов. Мощные лапы подбрасывали монстра втрое выше его головы. Рога же, как острые клинки, запросто обрубали толстые сучья. Каждая встреченная им жертва часами оставалась обездвижена и скованна единственным укусом. Оно получало удовольствие, наблюдая как эти жалкие существа боязливо извиваются под его лапами. Смотря, как алая кровь фонтанчиком бьет из их шеи и слушать, как бурлит в горле. Нравилось быть вершителем судеб, а не тем, чью судьбу решат за него.