– А фотки есть? – Голос надорвался, в нем прозвучала боязнь.

– Фотки? – У парня совершенно вылетело из головы, что несколько минут назад он сделал снимки грамоты.

– Посмотри.

– Я смотрел, когда сфоткал. Были.

– Свиток тоже был на столе. А сейчас где он?

– Ты думаешь? – Виталий полез в карман за телефоном. – Ты думаешь?

– Ничего я не думаю. – Она напряженно ждала, когда он вытащит его и посмотрит фотографии.

Таким убитым ей не приходилось прежде видеть его. Потеря свитка определенно для парня была ударом. С этим столбцом он связывал свои надежды раскрыть тайны, дотоле никем не раскрытые. И вдруг облом! Как бы она чувствовала себя на его месте? Наверное, имела бы такое же потерянное лицо. Наконец Виталий достал телефон и открыл фото. Следом сразу его подавленное лицо густо покрылось краской. Протянул ей:

– Пусто. Только твои пальцы, которыми ты расправляла свиток.

– Вижу. – В глазах было смятение. Именно этого она боялась. Фотки исчезли. А с ними отпали последние сомнения в том, что они столкнулись с мистикой. Впрочем, это она цеплялась за сомнения, как утопающий за соломинку, а Виталия сомнения не мучили, для него мистика была реальностью. – Что теперь? – Ариста неотрывно смотрела в его расстроенные глаза.

– Ничего, – прозвучал в ответ не очень уверенный непривычный для уха девушки голос парня.

Ее голос тоже приобрел иные нотки: сорвался, задребезжал:

– А Алексей и Мария?!

Виталий немного помолчал, будто рассчитывал дать развернутый ответ, но в последнюю минуту передумал, помрачнел:

– Их нет.

Последовал настороженный выдох Аристы:

– Навсегда?

– Может быть, когда-нибудь вернутся, – насупил он брови. – Однако мы вряд ли узнаем об этом.

– Но надо что-то делать, Виталий! – захлебывалась от волнения девушка. – Все так ужасно!

Разумеется, он понимал, что хорошего в этом мало, но одно дело – понимать, а другое – противодействовать этому.

– Мистические явления вне наших возможностей. – Удрученно понурил голову.

– Мне страшно! – Ариста схватила его за руку и ощутила, как всем телом задрожала от напряжения.

Уловив эту дрожь, Виталий попытался успокоить девушку:

– Все прошло. Больше бояться нечего.

– Я точно так же думала бы, если б свиток не пропал. Но он пропал в этой комнате, а следовательно, сверхъестественные силы рядом с нами. Я чувствую их. И боюсь! – скороговоркой сорвалось у нее с языка.

Погладив дрожащие пальцы девушки, вцепившиеся в его руку, парень повысил голос:

– Не бойся, я с тобой!

– Я никогда не верила в мистику, считала это глупостями, человеческими фантазиями и даже человеческой слабостью, но сейчас чувствую, как у меня душа уходит в пятки. – Голос перешел на шепот, она стала озираться, точно искала глазами кого-то невидимого, кто мог подслушивать их разговор.

– Думай о чем-нибудь другом. – Виталий злился на себя за то, что не получалось у него в эти минуты быть убедительным, найти для нее успокаивающие слова.

Оторвав пальцы от его руки, она откачнулась:

– Легко сказать! А разве тебя не охватывает ужас?

– Заглянуть за пределы мыслимого любопытно, но оказаться там и остаться где-то в невообразимом не хотелось бы, – с некоторой отстраненностью отозвался Виталий.

– Ты так спокойно говоришь об этом?

– А какой ответ ты ждала?

Она задержала дыхание:

– То есть Алексей и Мария за этими пределами?

– Скорее всего, так.

– А если по-другому?

– Другого я не вижу. Я не всевидящий.

– Умеешь успокоить, – нахмурилась Ариста.

Он вздохнул:

– Просто надо принять все как данность. И давай закончим эту тему. Никаких других результатов наши разговоры не дадут.

Ариста надула губы, чуть выпятив их вперед. «Разговоры закончить нетрудно, – пронеслось в голове, – но отбросить тревожные мысли так сразу невозможно. Тем более когда ими пронизан весь мозг. Они, как разгулявшиеся хозяева, мечутся по всем уголкам извилин, пробивают новые тропки и не дают хода никаким другим раздумьям». Почудилось, что сиденье стула, на котором она сидела, стало раскаляться. Девушка заелозила туда-сюда, собираясь вскочить с него. Виталий стоял рядом. Протянул руку, точно хотел поддержать Аристу, но вместо этого положил ладонь на плечо и чуть надавил сверху. На ее лицо легла гримаса недовольства. Разлепила губы с намерением возмутиться, да так и застыла с раскрытым ртом. Недовольство на лице сменилось жутким изумлением. Взгляд застыл, глазные яблоки вылезли из орбит и точно окаменели. Виталий посмотрел туда же, куда направлен был ее взор, и также остолбенел.