Осуществляю нырок и бью в открывшийся мне корпус прямо в солнечное сплетение. Девчонка дёргается, коротко взвизгнув. У неё перехватывает дыхание, и она с выпученными глазами пытается глотнуть воздуха, но из-за спазма диафрагмы не может этого сделать.

Мой удар был средним, так что она сейчас очухается, поэтому никакой пощады.

Повторяю правый кросс противницы, отчего она резко вдыхает кислород. Ударом откидывает её голову, а следующий хук валит с ног. Противница падает на пол лицом вниз. Сдавленно стонет, переворачиваясь на спину и прикладывая ладони к лицу. Её боль не вызывает у меня сожаления. В прошлый раз от неё досталось Грете и Катерине. На их лицах не было живого места. А Алекия повторяла, что не знает пощады.

Хотела ли она теперь познакомится с ней? Думаю, да!

– С тебя достаточно, – шепчу я великодушно, пихая носком ботинка её ногу.

Желчь, что ядовитыми змеями расползлась на моём языке и проникла вглубь, сиюсекундно растворилась. А возникший стыд за испытанное злорадство вонзил острые когти в сердце.

Это на меня совершенно не похоже! Я хочу нести добро и свет, но агрессия так быстро меня наполнила, словно мой телесный сосуд являлся её законным местом обитания.

Не хочу продолжать тренировку, но не могу подводить отряд.

Следующая комната оказывается таит в себе разъяренного тигра, лениво поднимающегося при виде меня.

Такой красивый и голодный!

Разбегаюсь, чтобы как паркурщик подпрыгнуть, оттолкнуться ногой от стены напротив и вцепиться пальцами в перекрытие между вторым и третьим этажами. Ногами помогаю и под свист и овации с трибун забираюсь наверх.

Вот теперь реальная проблема!

Конрад!

Прислонившись к стене спиной, и насвистывая мелодию, он источает тотальное спокойствие и незнакомое зловоние. Еще ни разу мне не приходилось с ним контактировать.

Запах, вызывающий отвращение, усиливается по мере приближения к нему. Он в коротких перчатках без пальцев белого цвета, совершенно выбивающиеся из цветовой гаммы его иссиня-черной экипировки, даже его светлые волосы скрыты под балаклавой.

Мужская фигура вальяжно отталкивается от стены и направляется ко мне. На тонких губах играет такая мерзкая улыбочка, что становится не по себе. Он не намерен быть активным или напористым, лишь выжидает.

Такой подход вызывает смятение, особенно когда он подходит слишком близко. Легко отпихиваю ладонью в плечо, подвигая чудака лишь на шаг назад. У меня вообще нет желания бить его, из-за миролюбивого настроя.

Однако, его стеклянные глаза пугают исступленным фанатизмом, а губы складываются в милейшую улыбку. Такой контраст побуждает меня к резкости, с которой принимаю боевую позицию, выбрасывая правую руку вперёд. Попадаю в подбородок, отчего его голову разворачивает на 90 градусов. Парень не реагирует должным образом на удар, а только отвечает смехом, сначала тихим, а потом разгорающимся до громкого, проходящегося эхом по сооружению. Смахиваю рукавом пот с верхней губы, чем и пользуется безумец. Он обхватывает мою голову ладонями. Плотно с неким обожанием.

Срочно хочу избавится от контакта с ним, собираясь ударить коленом в пах, но жжение в области затылка сначала всего лишь привлекает внимание, а потом усиливает своё действие. Ткань перчаток причиняет адскую боль.

Меня уже мало интересует, что я ощущаю тепло, оно слишком интенсивное. Могу лишиться мозгов, когда их поджарят.

Конрад наклоняется к моему уху, шепча:

– Ну что, марсийка? Привет!

Он знает слова активаторы, которые вызывают неконтролируемый гнев?

Единственное, что сейчас ощущаю – это желание припечатать противника к стене, повторить это снова, а потом снова и снова, пока плоть его не попрощается с душой. Пытаюсь воспользоваться магией, чтобы хотя бы откинуть парня от себя, но снова чёртов блок.