Лодочка Маху покачивалась на водах Итеру, Великой Реки [15]. Он привязал её к дереву, чтобы не унесло течением. Полоска песка, на которой он обычно держал лодочку, скрылась под водой.

С тех пор как его отец, позолотчик, умер, обязанность обеспечивать мать и младшего брата легла на плечи Маху. И зарабатывать он мог, лишь трудясь в полях, которые сейчас погрузились под воду. Когда вода сойдёт, останется жирный слой грязи, идеальный для посевов. Маху будет копать и рыхлить землю, сажать растения от рассвета до глубокой ночи.

Маху вздохнул. Фермером он был неплохим, но сердце его лежало к другому. Он мечтал стать моряком. Но бедняк без связей или влиятельных друзей мог попасть в команду, лишь подкупив капитана подарком. А у Маху ничего не было.

Он с горечью подумал о том, как пытался заполучить подходящий для капитана подарок. Чтобы заплатить за него, он заставил своего младшего братишку Ренни украсть сокровище из гробницы одного генерала. Вот только Ренни по ошибке своровал скарабея сердца, и ка его владельца, умершего генерала, стал их преследовать.

Маху, Ренни и их подруга принцесса Балаал оказались в огромной опасности. Маху знал, что больше никогда не пойдёт на такое, как бы сильно ему ни хотелось исполнить мечту.

И всё же Маху рассчитывал, что однажды попадёт на корабль и отправится в плавание по безкрайнему морю. Даже боги не в силах помешать тебе осуществить что-то, если ты действительно этого хочешь.

Вода пошла рябью: возле лодочки Маху опустилась стайка птиц. Он сел, ожидая увидеть клацающих мощными челюстями крокодилов. В это время года крокодилы толстели, находя лёгкую наживу среди потревоженных наводнением рыб, птиц и людей.

Удивительно, но крокодилов не было. Птицы же оказались ибисами, с длинными загнутыми вниз клювами и маленькими глазками-бусинами. Перья у них на головах и шеях были черны как сажа, но крылья сияли ярко-белым.

Берег скрылся под водой, и бедняги не могут найти крабов полакомиться, осознал Маху. Он выудил из сумки кусок чёрствого хлеба и разломал его на куски, а потом бросил в воду.

Ибисы накинулись на хлеб, клекоча и щёлкая длинными клювами.

Один из них повернулся к Маху и уставился на него глазом, обрамлённым красным. На миг у мальчика появилось жуткое ощущение, что этот глаз человеческий… и что он где-то видел его раньше. Потом это ощущение прошло. Ибис моргнул и отвёл взгляд.

«Я схожу с ума, – подумал Маху. – От скуки совсем рехнулся. Надо бы заполучить подарок для капитана, и побыстрее».

– Жаль, что тебе придётся рисовать те прекрасные картины заново, – сказал принц Хаэм, когда слуга поставил перед Ренни чашу. – Ты пьёшь козье молоко с мёдом и корицей?

– Да, пожалуйста, – ответил Ренни. Корицу – пряность, которую могли себе позволить только очень богатые люди, – он никогда раньше не пробовал. Он отхлебнул напиток – сладкий и ужасно вкусный. – Жаль, – согласился Ренни с принцем Хаэмом, – но зато я смогу нарисовать картины ещё лучше. Мне много что хотелось исправить в своей работе.

– Мне нравится ход твоих мыслей, – похвалил принц. – Всегда стремиться к лучшему. – Он задумчиво сделал глоток из своей чаши.

Ренни огляделся. Сегодня утром он явился к одному из многочисленных входов для слуг во дворец фараона. Однако стоило ему протолкнуться через толпы рабов, снующих туда-сюда, ему велели отправляться к главному входу, к передней двери, которой пользовались важные люди и гости семьи фараона. При виде его скромной одежды стражники ухмыльнулись, но немедленно провели его внутрь.

– У меня в коллекции больше двух тысяч свитков, – сказал принц, указывая на высокие полки у одной стены просторной комнаты. – Мне нравится читать и записывать все факты, которые я узнаю. – Он постучал себя по груди. – Однажды это сердце состарится и начнёт всё забывать.