Чертов безумный ублюдок! Неужели после такого поступка он и правда думает, что кто-то все еще будет на его стороне? Что кто-то все еще будет поддерживать его и не продырявит его башку ночью? Идиот. Пусть спит, не смыкая глаз и опасается за свою никчемную шкуру.

Зла не хватало.

Руки тряслись, но она не понимала, почему. Неужели такая реакция на то, что она видела чуть ли не каждый день и к чему успела привыкнуть за пару-то лет? Ублюдок. Ублюдок. Ублюдок.

Нет, это хорошо, что он убирает предателей, которые были на его стороне, но это не отменяет того факта, что убитый был человеком. Живым существом, имеющим мысли, чувства и надежды. Принявшим решение идти за квартирмейстером против своего капитана. Это не давало ему права отнимать чужую жизнь. Он ведь здесь не главный. Он не справился с возложенными на него обязанностями судьи, без справедливого суда и приговора убив одного из них. Хладнокровно и беспощадно. После этого вернувшись к обеду, будто бы ничего, блять, не произошло.

Ублюдок. Ублюдок. Ублюдок. Ублюдок. Ублюдок. Ублюдок. Ублюдок.

Полностью поглощенная своими мыслями, Кидд не заметила, как оказалась в трюме прямо перед камерой, где раньше была заточена Хор. Машинально она открыла замок ключом, впуская свет в темное помещение и молча застывая, вперивая взгляд перед собой. Лишь спрыгнувший с ее плеча Мигель смог привести Адель в чувство.

Она тряхнула головой, возвращая ясность гневному взору. Мигель, замерев на пороге, принялся копошиться в щелях досок. А узник, прикрывая глаза ладонью, сидел на месте, изучая их обоих. Сейчас она имела возможность получше рассмотреть его. В целом приятное лицо с парой зеленого цвета глаз и темной щетиной. Кажется, он носил усы… Прямой нос и острые скулы, жесткая линия губ. Немного отросшие темные волосы, чьи пряди сейчас были взъерошены и беспорядочно лежали на голове.

– Все в порядке, мисс? У Вас трясутся руки, – наконец произнес он, медленно поднимаясь на ноги. Ростом он был выше Чайки, широкие плечи, сильные руки и крепкое телосложение. Такой запросто переломает ее пополам.

– Сиди, где сидишь, – рявкнула старпом, даже не посмотрев на свои ладони, мысленно собирая себя в кучу. Никто не должен знать, что она потрясена тем беспределом, который творится на ее родном корабле. Никто. А в особенности эта мужская особь.

– Сижу, не бушуйте, – тут же согласился Подлец-беглец, опустившись обратно на пол. Видимо, помнил, насколько неприятно иметь с ней дело и решил больше не рисковать своим достоинством. – Я слышал выстрел. Все в порядке?

– В порядке, – выплюнула она, понимая, что человек, искренне переживающий за все происходящие сейчас вещи, отчего-то раздражает ее. Может, было бы проще, если бы он был ублюдком, который искренне злорадствовал бы всем их неудачам и промахам? – На корабле появилась еда. Это тебе от капитана.

Она шагнула в камеру, едва не наступив на хвост бедному Мигелю. Тот зашипел от досады, поджимая хвостик к себе, но старпом даже не обратила на своего друга должного внимания. Слишком сумбурно и непонятно сейчас она себя ощущала.

Присев на корточки перед Подлецом-беглецом, она протянула ему миску, не сводя с него пристального взгляда. Отчего он такой сочувствующий? Корсар хренов.

– Капитану и самой нужна еда. Она слаба, – он бросил взгляд на еду, но миску не принял, твердо отвечая на ее взгляд. Ишь какой благородный, а! – Но передайте ей мое «спасибо».

– Боишься, что я туда плюнула? – Адель широко ухмыльнулась, специально поддевая парня. Она не понимала, как можно было отказываться от еды, которую предлагают спустя столько времени, когда ходил голодным. Она ведь слышала урчание его желудка. Корсара, к слову, это не смущало вовсе. Или он предпочитал делать вид, что ничего такого не происходит и это не его тело подает соответствующие сигналы.