– Для того, кто стал моим соседом благодаря твоим стараниям. Его зовут Николас, – спокойно повторила капитанша, не сводя взгляда с Кидд. – И его тоже нужно покормить.

– Ты всех подонков на этом корабле решила накормить? Я считаю, что этот черт, тайком пробравшийся на борт и подъедавший наши запасы, не заслуживает еды, – сурово отозвалась Адель, но Чайка заметила, как шторм злости в ее глазах на миг сменился дождем сострадания. Она не могла быть жестокой в подобных ситуациях, как бы сильно ей этого ни хотелось. Сострадание и возможность помочь нуждающемуся всегда будут ее постулатами добродетели.

– Я такой же подонок, как он, – резонно ответила Хор, едва не закатив глаза. Хорошо, что они обе сидели поодаль от остальных и могли без особой опаски говорить будучи уверенными в том, что их не подслушают. – К тому же, не ты ли совсем недавно поливала меня дерьмом за все косяки, м?

Не донеся до рта ложку риса, старпом одарила ее гневным взглядом, который был куда красноречивее любых слов. Она резко встала на ноги, отчего Мигель зашипел, вовремя успев покрепче ухватиться за ее одежду лапками. Да, можно было подумать, что после небольшой стычки и добычи мяса между этими двумя все наладилось, однако Адель была и есть неспокойным штормом эмоций, который готов поглотить тебя в любой миг. Как сейчас, например.

– Только не подавись от своего благородства, хорошо? Я накормлю его, но лишь потому, что тебя еще ждет суд и тебе понадобятся силы, Чайка. Силы для того, чтобы наконец-то перестать быть трусихой.

И, бросив очередные обвинительные слова прямо ей в лицо, Адель, вместе со своим недоеденным обедом, стала спускаться вниз по ступеням юта, пока внезапно не замерла.

Но, к слову, в этот прохладный миг замерла вся команда. Каждый ощутили ласковый порыв ветра в своих волосах и на изможденных лицах. Разговоры мигом стихли, будто бы это могло помочь им услышать тихий ветер. Его никто напрямую не услышал, но то, как заскрипело дерево корабля и убранные паруса, ясно дали понять – никому это не послышалось. Ветер и правда явился в эту богом забытую точку в океане.

Чтобы наконец позволить им всем вновь увидеть отнюдь не родную, но желанную землю.

Значит, предстоящий суд был ближе, чем можно было думать.

Так звучит дружба

Адель Кидд

1693 год

Неизвестная точка

Атлантический океан

Несмотря на то, что она была на пределе из-за глупых высказываний Чайки и ее ненужного сострадания, которое она решила проявить впервые за четыре года, Кидд все же заметила, как вопросительно взглянул на нее Леон. Естественно, этот черт следил за ними и, будь его воля, с удовольствием послушал бы весь их разговор. Ему все нужно было контролировать, особенно то, что связано с людьми, которые могли попытаться перехватить преимущество. И его поганый рот уже почти открылся, чтобы задать вопрос, как все колыхнулись.

Чертов корабль колыхнулся.

Адель замерла, быстро и неверяще бросив взгляд на паруса. Все эти гребанные дни они были застывшими без движения молчаливым тряпками. Но теперь полотна слабо колыхались. Ей не померещилось. Никому не померещилось.

И тогда Кидд не смогла сдержать улыбки. По правде говоря, ей захотелось заорать от радости, но она ограничилась улыбкой, переводя вечно грозные глаза на команду, видя счастье на измотанных лицах и восторг в потухших глазах. Их мучения кончились. Теперь все будет иначе. По крайней мере, они все не сдохнут здесь от голода и зноя, заброшенные в неизвестную точку среди бескрайнего моря.

– Куда-то собралась, Адель? – Леон, лицо которого было искажено то ли недовольством, то хрен пойми чем, буквально вскочил на ноги с миской в руке, второй ладонью торопливо вытирая рот. – Не дождешься момента, когда я объявлю важное известие?