«Вот сучий потрох!» – думал Кукушкин, в ярости комкая газету. И тут Валерий Степанович вдруг встал как вкопанный. «Минутку! Он сказал, что Алёшина мама попала в психиатрическую больницу? Не может быть!.. – учёного прошиб холодный пот. – Но ведь я видел это во сне!.. Я что, начал видеть вещие сны?!.. Да нет, чушь! Обычное совпадение, – успокаивал себя Кукушкин. – А вот в редакцию „…известий“ я завтра обязательно позвоню!»

Всю ночь Валерию Степановичу снились толпы озверевших бабушек-маньяков и комсомольцев-потрошителей с рычащими бензопилами. Проснулся он совершенно разбитый, но данное себе слово решил сдержать и в обед позвонил в газету.

– Редакция «Ленинских известий». Слушаю вас, – раздался в трубке нежный женский голосок.

– Здравствуйте! Я бы хотел с кем-нибудь поговорить по поводу опубликованной вчера статьи. Я могу обсудить это с вашим руководством?

– А что случилось?

– Изложенная в статье история, скажем так, не соответствует действительности.

– Хм… Но шеф сейчас на совещании, а зам в командировке… А кто автор и как статья называется?

– Автор, видимо, по причине природной скромности не указал своей фамилии. А статья – про давку у резиденции патриарха, где ребёнок погиб…

В трубке на мгновение образовалась напряжённая тишина.

– А из какого отдела?

– Из отдела журналистских расследований.

– Тогда я вас сейчас с их начальником свяжу, – сказала барышня. – Секундочку!..

Зазвучала усыпляющая босанова, и томный голос туземки страстно исполнил профессору что-то до смущения интимное. Слушая обволакивающие переливы португальской шепелявости, Валерий Степанович автоматически забарабанил в такт мелодии пальцами по столу. Продолжался концерт минуты две, потом раздался щелчок и прежний девичий голосок спросил:

– Аллё, вы ещё там?..

– Естественно.

– Вы знаете, – начала барышня извиняющимся тоном, – они сейчас работают над новым сенсационным материалом.

«Ага, – подумал Кукушкин, – над очередной бабушкой-маньяком…»

– Они что, всем отделом работают?

– Ну да. Вы не могли бы завтра перезвонить?

– Завтра? Ну, хорошо. Когда?

– Давайте часиков в пять, ладно? Они как раз закончат, думаю…

– Стахановцы прямо, – чуть слышно хмыкнул Кукушкин.

– Что?

– Хорошо, в пять так в пять.

– Тогда до свидания, – сказала девушка и повесила трубку.

Через сутки история повторилась, но на том конце провода была уже другая девица – обладательница дежурного, шероховатого и немного прокуренного голоса работницы ЖЭКа либо другой казённой организации, где, как известно, приходится работать не с людьми, а с населением, отчего и появляется в голосе некоторая грубость.

– «Ленинские известия». Слушаю! – проворчала девушка.

Кукушкин представился и попросил соединить с начальником отдела журналистских расследований. Девица что-то буркнула, но просьбу профессора выполнила. Зашелестела морской волной тёплая босанова, зашептала непристойности португалка… Через минуту трубка закашляла густым и крепко простуженным баритоном.

– Кхе-кхе… Отдел журналистских расследований. Я вас слушаю.

– Здравствуйте! Моя фамилия Кукушкин. На всякий случай добавлю: доктор наук, профессор. Я бы хотел поговорить с начальником отдела по поводу позавчерашней статьи о трагедии у Храма Христа Спасителя…

– Я… кхе-кхе… замначальника Печерский. А что, собственно, случилось?.. кхе-кхе-кхе…

– Да ничего особенного, ваш сотрудник написал глупость…

– Глупость? – спросил Печерский и громко высморкался.

– Вопиющая и к тому же крайне опасная, разобщающая и вносящая смуту в умы…

– Крайне опасная, говорите?

– Не то слово.

– Поконкретнее можно?

– Пожалуйста! Ваш журналист…