Дисмас всхлипывая, крепко схватил Иешуа за локти.

– Никогда, Учитель, никогда! Клянусь, что не совершу злодеяния снова!

– Тогда я прощаю тебя и твои грехи. Научись видеть не только глазами, но и сердцем. И помни, что наступит день, когда вместе со мной войдешь ты в дом Отца.

Иешуа слегка коснулся закрытых глаз Дисмаса пальцами, а затем резко отошел от него.

Толпа вновь замерла. Секундами позже раздался восторженный крик:

– Я вижу, я снова вижу! Учитель, да будет благословенно имя твое! Иешуа! Иешуа! Сестра, братья, да будет радость в доме вашем! Я вижу, вижу, я спасен!

Дисмас, не переставая восхвалять имя Иешуа и Бога, побежал в конец квартала, откуда еще долго продолжали доноситься его крики. Слава о великом лекаре уже давно дошла до Иерусалима, однако простые лавочники, торговки, покупатели и простолюдины были поражены произошедшим.

Стефано заметил насколько Гамалиил и Никодим тоже были ошеломлены тем, что произошло прямо на их глазах. Одно дело слухи о деяниях Нового Пророка, совсем другое быть свидетелем настоящего чуда.

В отличие от многих, лавочник и священник знали, что Дисмас никогда не был слепым, а это значит, что он был вначале наказан, а потом прощен тем, кто сам называл себя Сыном Отца и Сыном Человеческим. Более того, бродяге вернул зрение Тот, кто может прощать грехи. Этого было достаточно, чтобы душа такого ученого мужа, как Никодим, исполнилась восторгом. Он был уверен, что перед ним стоит долгожданный Мессия, – Спаситель народа иудейского! Даже сварливый меняла Левий Маттай вышел к толпе и встал недалеко от Стефано, внимательно наблюдая за происходящим, нисколько не заботясь о деньгах и расписках, которые остались на столе, в тени пальмового дерева.

– Рабби, самозванец Дисмас притворился слепым, чтобы обвинить тебя во лжи, но получил заслуженную кару. Зачем же ты вернул ему зрение? Зачем позволил этому ничтожному человеку снова насладиться светом? – громко спросил Никодим.

– Я даю вам то, чего не видел глаз, и то, чего не слышало ухо, и то, чего не касалась рука, и то, что не вошло в сердце людей. Каждый человек заслуживает прощения в храме Отца, а на Дисмасе исполнится пророчество, когда придет мое время покинуть вас.

В глазах Иешуа мелькнула грусть, словно он говорил о своем будущем, а не о мнимом слепом.

– Это чудо, это знак Бога… – тихий шепот толпы, легкий, словно полет птицы, разнесся по всей рыночной площади.

– Это чудо не от Бога, а от лукавого! Это богохульство! Он лечит людей тем, что изгоняет демонов не иначе, как силой Вельзевула, так как он и сам сатана! Только Бог может прощать грехи! Я видел, как ты исцелял людей даже в субботу! Есть шесть дней, когда можно исцелять и работать, но не в день священной субботы! Как ты можешь делать такое?!

Стефано обернулся на громкий крик и вновь увидел Савла, о котором на время забыл, увлеченный встречей с Иешуа и первым чудом, которое произошло на его глазах.

Савл имел грозный вид. Он откинул капюшон плаща, распустил длинные волосы и, уже не скрывая своего лица и намерений, вплотную подошел к Учителю.

Впрочем, возглас фарисея совсем не смутил Иешуа. Улыбнувшись, он с удовольствием присел на камень в тени кипариса, того самого, подарившего Стефано спасительную тень после трагического столкновения с римскими легионерами.

– Скажи мне, мудрый Савл, – медленно начал Иешуа, – есть ли у тебя овца?