– Моя дорогая Джули… – начала Ксантия медленно, нарочно состроив серьезное лицо. – Не хочу тебя расстраивать, но так иногда бывает, что приходится не спать, не есть, не делать уроки, а только танцевать, танцевать, танцевать!

Она раскинула руки, пробежала вперед, сделала несколько tours chaînés по набережной, со смехом вернулась к Джулс, встала на цыпочки, – при своих пяти футах восьми дюймах роста она была на голову ниже Джулс – самой высокой в классе, – схватила подругу за руку и закрутила, как волчок.

– Ах, жаль, что мы не в зале у станка, там бы мы так кружились, так кружились!..

– Ксанти, перестань! – Джулс не любила физкультуру, танцевать не умела, и с координацией у нее плохо, такое кружение для нее ― настоящее испытание.

– Джулс, ну дай же волю чувствам! Разве тебе не хочется взлететь?!

– Оливия, скажи ей хоть ты, пусть угомонится! Оставь меня в покое, пожалуйста, Ксанти! У меня голова закружилась

Но Оливия присоединилась и своим фирменным нетанцевальным шагом, расставив руки в стороны, начала выделывать неумелые па.

– Джулс, не старайся всегда быть хорошей, прилежной ученицей! – пропела Оливия.

– Оливия, и от тебя не дождаться помощи?! – Наконец высвободившись, Джулс встала посреди набережной, поправляя свои вьющиеся волосы до плеч.

– Ну… я сохраню нейтралитет. – Оливия едва сдерживала смех. – Тут главное – не впадать в крайности.

– Нет, вы как хотите, но я за порядок, стабильность и здравый смысл.

– Дорогая Джулс, а где же твой дух авантюризма?

Теперь Ксантия схватила обеих подруг за руки, и они побежали, пока не оказались в центре набережной, месте слияния двух рек. Красивая стела в память погибшим во время Второй мировой войны величественно возносилась над деревьями. Здесь же, у ее основания, – Вечный огонь, к которому люди постоянно приносили цветы. Вокруг стелы, где-то в глубине тропинок, обсаженных соснами и цветами, дубовые скамейки, которые так удачно вписались в природный ландшафт, приглашая присесть гуляющих здесь горожан.

– Какие тюльпаны! Девочки, посмотрите на эти краски!

Все втроем они подбежали ближе к стеле. Здесь царила феерия цвета – полукругом были высажены тюльпаны всех оттенков и форм: фиолетово-коричневые со светло-желтой каймой по краю заостренных лепестков, рубиново-красные, желтые с постепенным переходом к красному, темно-бордово-пурпурные с белой каймой по краю лепестков, были даже тюльпаны по центру лепестка – розовые, а по краям – абрикосовые. Самое яркое событие весны – знаменитые фестивали тюльпанов наконец-то отголосками пришли и в их город. Ксантия помнит, как однажды ее поразили тюльпаны… на фоне гор! Это был первый раз, когда они семьей приехали в Оттаву и попали на одно из огромных тюльпановых полей – там нельзя было пройти между рядами, только обойти поле по периметру. У нее до сих пор стоит перед глазами тот пейзаж: поля нежных цветов, над которым так пугающе и величественно возвышаются пики снежных гор.

– Нет, ну вы видели? Практически The Loop40, как в Оттаве. Только по-нашему. – Джулс одобрительно и гордо кивнула, уперев руки в пояс, еще раз медленно обходя высаженную композицию.

– Девочки, как вы думаете, меня бы пропустили на бал41 вот в таком маленьком тюльпановом платье? – Ксантия приложила два красных лепестка тюльпана к своей груди и один к молнии на джинсах.

– Ксанти, я бы не рискнула! – Оливия между тем спускалась на первый уровень набережной по длинным лестницам, ведущим вниз, чтобы подобраться еще ближе к воде.

– Да, вечером здесь не протолкнуться. На парковке прямо тюльпану негде упасть! – Джулс поспешила вслед за подругами.