«Проклятье! – подумал он, – Мне приходится выбирать между смертью от холода, и гибелью в пасти дракона!»

Но дракон спал и не шевелился, и здесь было тепло и уютно, а по перепонке крыльев тихо барабанил дождь. Отсюда, из теплого и сухого места, этот звук стал уютным и убаюкивающим.

Господин Шильт пожал плечами и лег прямо на землю. Совсем рядом была огромная когтистая лапа, близко была смертельная пасть… а снаружи моросил дождик, и совсем скоро господин Шильт понял, что засыпает.

Он успел лишь удивиться тому, что оказывается, где-то в глубине души он вовсе не боится страшного Костика… а дальше…

Он снова был хозяином своей башни, и дождь моросил за узкими окнами. А в камине горел огонь, и не надо было ни взвешивать каждое слово из опасения раскрыть спутникам свою суть.

Господин Шильт был магом, и понимал, что это лишь сон… но как приятно, как мило и по-домашнему было в этом сне. Он позволил себе расслабиться и провалиться в теплую темноту.

Утром он проснулся от холода. Дракон уже поднялся, и растерянно топтался рядом с Леной, а она кашляла. Из носа у нее непрерывно текло, глаза покраснели и слезились, и сама она ежилась, куталась в промокшие за ночь тряпки.

Господин Шильт сперва подумал, что дракон даже и не заметил своего соседа, но тут понял, что тот держит одно крыло полураскрытым, так, чтоб над ним осталось подобие крыши.

Виктор пытался раздуть огонь, но за ночь все отсырело, и разгораться не желало. Лена ежилась и дрожала. Виктор возился с мокрыми палками. Он и сухие-то дрова с трудом разжигал, в их мире все делалось каким-то механизмом… Сам господин Шильт полагался на магию, которой тоже не было. Просто удивительно, насколько беспомощны люди без привычных инструментов.

«Однако, если девку срочно не прогреть, она ведь и сдохнуть может за пару дней-неделю…» – подумал господин Шильт, и тут же представил: парень плачет над трупом девки, а то и сам подхватывает кашель, а дракон… в лучшем случае, улетает. И остается крошечный господин Шильт совсем один в диком лесу, в одной мокрой тряпке на голое тельце.

– Дракон! – в голосе господина Шильта пропала спокойная рассудительность и неспешная солидность.

– Костик! – господин Шильт вспомнил о том, что дракона все, кроме него называли по имени. В именах власть, и прежде он опасался посягать на эту силу, не имея своей. Но сейчас он был напуган. Как и ночью, приходилось выбирать между смертью неминуемой и возможной.

Дракон повернул к нему башку, посмотрел желтыми глазами с вертикальным зрачком. Хищный, беспощадный и растерянный.

– Ты же дракон, – продолжил господин Шильт, – А драконы могут выдыхать пламя. Подожги дрова!

Костик замотал головой, зарычал что-то невнятное. Пытался сказать, что не умеет, но господин Шильт возразил.

– Ты не умеешь, но твое тело – знает, – сказал он все тем же тоном властного приказа. – Раскрой пасть пошире и резко выдыхай.

Костик послушался, и господин Шильт от неожиданности на миг онемел. Потом завизжал, – Да не в меня! – и бросился на землю, в грязь, каждый миг ожидая, что вот сейчас ударит пламя.

Не ударило. Костик заворчал что-то виноватое и отвернулся к куче дров, которые все пытался разжечь Виктор. Тот отошел на пару шагов, дракон снова широко разинул пасть, дохнул. Потом еще раз.

– Резче попробуй, – сказал господин Шильт. Он еще не встал, ноги дрожали. Перед глазами так и стояла огромная пасть, ряды зубов и ожидание пламени из глотки.

Костик кивнул, подобрал лапы под себя, словно собрался прыгать. Свернул крылья, отчего на голову господину Шильту брызнула вода. Глубоко вдохнул. Виктор отошел еще на шажок назад, ободряюще кивнул.