Не сразу заметил, что рядом с чудовищем идут двое людей. Парень и девушка. Одеты в какое-то рванье, шагают тяжело, опираются с двух сторон на дракона. А тот терпит, тащит. Потому и не сразу заметны были люди, что не очень видно было за горбом свернутых крыльев. Да и вообще, Горш сперва опасность смотрел, а люди выглядели не опасными.

Люди выглядели сущими бродягами – одеты в грязное рванье, идут качаются, друг на друга опираются. Один еще и кашляет. Простыл. Второй поддерживает и почти на себе тащит. Были бы они одни – прогнали бы, и не посмотрели бы на то, что болеет. Бродяге и подыхать бродягой.

Но дракон… может, удастся решить дело без драки? Зубастая тварь запросто порвет нескольких человек, а если разозлится, да в воздух поднимется… луки в деревне есть, но…

Ох, как хотелось Горшу решить миром! Ведь кто в первом ряду стоит – почти всегда там и ложится. А сейчас не вылетит с левого фланга графская конница, не ударит в спину врагам, не спасет. Трое их стоит против дракона – он, Горш, да Хип, да Лит-дурачок. Пока по деревне побегут, пока народ с вилами да топорами прибежит…

Дракон остановился, когда оставалось шагов тридцать. Теперь видно было, что тот, что больной ковыляет – девушка, а тот, что ее тащит – мужчина.

Остановились, посмотрели на мужиков. Оружия при них не видно, да только зачем оружие, если дракон ручной?

– Мир вам, – сказал Горш. – С чем пожаловали?

Мужчина промолчал, глянул на спутницу. Та пожала плечами. Он что-то негромко спросил. Горш не слышал слов, но понял, что говорят на непонятном языке. Попробовал вспомнить хоть пару слов на тильбане, но все, как на зло, забылись. Помнилось только «Ска пана» – не бейте, но сейчас вроде рано было это говорить.

– Мир и тебе, косарь! – вдруг услышал Горш со стороны бродяг, но кто это сказал, не понял.

– Ты с косой идешь бедных путников косить? – продолжил голос. Горш разглядел на плече у мужчины маленького человечка, ростом с ладонь.

Мало дракона, так еще и колдовской какой-то тип! Первый раз Горш видел такое, но ничего доброго не ждал, и от того не придумал, что же сказать.

– А мы всего лишь хотим попросить немного тепла и переночевать пару ночей в сухом, – сказал человечек. – И если знахарь есть в деревне, то лечения.

Горш понял, что вот сейчас надо либо броситься в бой – сказать им, чтоб убирались, и драться с драконом. Либо пригласить к себе – к кому ж еще? Сам не решился сражаться, значит, сам и принимай гостей.

– Так как, косарь? – спросил человечек. – Будешь косой махать, или как?

Проклятый малыш словно видел все мысли Горша, все его сомнения, все страхи. Может даже, видел, как он тогда со сломанной ногой в кровавой грязи валялся, а вокруг кричали, топтались и падали сражающиеся…

– Добрым путникам добрый путь, – сказал, наконец, Горш. – Можно в моем доме пожить. Еда у меня, правда…

– Не бойся, не обожрем мы тебя! – перебил малыш. – Даже можем мясом с охоты поделиться.

Обернулся к дракону и что-то спросил, весело и бодро. Дракон кивнул совсем по-человечески и коротко рыкнул. Согласился мясом поделиться.

Горш повернулся и тихонько сказал Хипу

– Ничего, надеюсь, бродяги как пришли, так и уйдут! А мы целее будем.

– Добро, если так, – пробурчал Хип.

И они все вместе пошли к дому Горша.

в которой демон сражается, а Лена кашляет

Дорога угадывалась по лужам в колеях. Они заросли травой, между ними росли тоненькие деревца.

Муська бежала сквозь траву. Она давно уже перестала брезгливо стряхивать влагу, холодная вода пропитала шерсть, и казалось, что кошка вся состоит из дождя, холода и грязи. Охота для Муськи была непривычна, и поэтому она была еще и голодна, и была бы здесь своя человечка – Муська бы очень печально смотрела бы на нее, а та, конечно, пожалела бы бедную киску… но своя человечка была где-то впереди, и кошке казалось, что в еще большей беде, поэтому она бежала вперед.