– Не переживайте, поручик! Завтра вместе сходим! Я зайду к вам с утра, и, как в старые добрые времена, прогуляемся по городу! Подышим свежим провинциальным воздухом…
– Как же! Вот, видите, у меня назначено, – Рыбин протянул смятый листок, – на 7 часов вечера сего дня. Господин скорняк очень занятой, вне назначенного времени не принимает. К тому же, сами слышали, каков заказ свалился ему. Не до моих шинелей ему будет. А я, старый дубина, вместо обмера пошел в театры…
– Ах, театры – это же прекрасно! – Компаньон захлопал в ладоши, – надо будет обязательно сходить! Что нынче у вас играют?
– Партию в преферанс! Вот во что нам надлежит сыграть! – провозгласил ученый-испытатель, с предельным вниманием рассматривавший на просвет прозрачный бокал, затем грозно обрушил его на стол. Компаньон вскочил и запрыгал от радости. Француз отвлекся от своего безнадежного занятия и сказал:
– Я не могу понять, как ви это делаете с салатом!
– Ничего, попробуйте позже, например, по окончании игры, – успокоил его Рыбин.
– Господа, вынужден просить вас повременить с игрой… – Компаньон, посмотрев на часы, поднялся из-за стола. – По крайней мере до моего возвращения. Мне нужно по срочному делу…
Компаньон удалился в сторону уборной, а Рыбин, ощутив сильную усталость во всем теле и острую необходимость сменить положение на горизонтальное, решил, что с него на сегодня хватит. Преферанс он не особо любил, а играл только из вежливости или от безнадежной скуки. Распрощавшись со всеми, он отправился домой.
Глава 2
Рыбин проснулся по старой казенной привычке, в 7.25 утра. Ровно за пять минут до того, как будильник на тумбочке разразился отвратительными звуками, словно призывая поручика вскочить и разнести себя вдребезги. Однако, Рыбин этого делать не стал, а лишь протянул руку и мягко, почти ласково, нажал на кнопку. Покряхтывая, он встал с кровати и принялся делать зарядку. Зарядка заключалась в двух наклонах за тапочками, лежащими около кровати, и активных движениях руками при чистке зубов. После этой полезной процедуры Рыбин подошел к окну и широко распахнул его. За окном как и всегда было серо и грязно.
Мелкий противный дождик крапал на подоконник и немного на Рыбина. Уже ползали первые ранние экипажи, повылезали на улицу дворники и прочий дворовый люд. Вот кухонная девка плеснула помои на мостовую, вот на помоях поскользнулся ранний пьяница и, смачно ругаясь, принялся ворочаться в тщетных попытках встать. Вот из-за угла выскочил мальчишка-газетчик и принялся вопить во все свое молодое прокуренное горло:
– Сенсация! Убили! Неожиданное убийство! Сенсация!
Когда мальчишка поравнялся с домом Рыбина, тот остановил его:
– Эй, подлец, чего горланишь почем зря?
– Дак сенсация! – завопил мальчишка. – Убили! Свежие новости!
Рыбин досадливо поморщился, порылся в кармане халата, и, найдя наконец искомое, а именно мелкую монету, бросил газетчику.
– На-ка, подай мне свою макулатуру.
Мальчишка вытаращил глаза и полез в сумку. Достал из нее старые обрывки газет, протянул их Рыбину.
– Да нет, же, балбес, номер газеты давай!
– А, ну так бы и говорили, господин хороший, – протянул газетчик, и выдал детективу свежий номер газеты.
Рыбин, приняв газету, прикрыл створки окна. Подойдя к холодильнику, он извлек промасленный сверток. Понюхав, он сделал вывод: «Сельдь. Вчерашняя». Развернув сверток, достал сельдь, завернул ее в новую газету и положил на столик. Сев в кресло-качалку, он принялся листать старую замасленную газету, скривив лицо от селедочного запаха. В газете было все как всегда: жирные пятна, из-за которых совершенно невозможно было читать. Рыбин отложил газету и внимательно посмотрел на телефон. Подумав пару секунд, он поднял трубку: