– Астафьева!

Услышав свою фамилию, я инстинктивно обернулась и увидела рядом Марьяну, длинноволосого парня и еще пару девчонок.

– Не хочешь посидеть с нами у фонтана до следующей пары? – предложила староста. Быстро же она заводила друзей!

– Простите, но у меня есть одно дело, – соврала я. – В следующий раз – обязательно.

Я постаралась изобразить вежливую улыбку, хотя она наверняка получилась вымученной. Как много раз я представляла, что сижу с однокурсниками в сквере возле университета, смеюсь и обсуждаю всякие глупости. Это казалось мне квинтэссенцией студенческой жизни. И вот, когда моя фантазия могла стать реальностью, я сама от нее отказалась.

Если бы Марьяна подошла ко мне в пятницу, я бы без раздумий сказала «да». Но теперь я просто не могла пойти. Слишком сложно надевать маску общительности, выдавливать из себя смех и притворяться, что все в порядке.

Я встала с подоконника и направилась к лестнице. Хотелось немного побыть одной и проветрить голову.

– Ты же вернешься к следующей паре? – окликнула меня Марьяна.

– Да, конечно, – ответила я, еще раз взглянув на ребят.

По мраморным ступеням я спустилась в холл. Он оказался гораздо просторнее, чем мне представлялось раньше. Во время перерывов между белых колонн толпились студенты, а сейчас только мои однокурсники болтали у кофейного автомата. Стараясь не привлекать их внимания, я быстро дошла до входной двери и даже взялась за ручку, однако в последний момент почувствовала, что кто-то буквально впился взглядом в мою спину. И когда я инстинктивно оглянулась, то не поверила своим глазам.

Опираясь на деревянные перила лестницы, в луче солнечного света стоял стройный темноволосый парень. Он был одет в черную мотоциклетную куртку с красными вставками и джинсы. При виде него я застыла на месте, будто кроссовки приклеились к шахматной плитке. Мое тело больше мне не принадлежало. Я не могла пошевелить даже пальцем.

Этот парень выглядел таким знакомым, таким родным. Его рот слегка приоткрылся, будто от удивления, подбородок дрогнул, а взгляд пронзил меня насквозь.

Неужели… Но Егор же в больнице!

Жгучие слезы тут же наполнили глаза. Я на секунду закрыла их, а когда снова взглянула на лестницу, видение уже пропало.

Следующие две пары у меня никак не получалось сконцентрироваться на лекциях. Вместо того чтобы вести конспект, я рисовала в тетради берег моря и думала о человеке, которого видела на лестнице.

Нет, это определенно не мог быть Егор! Мне просто показалось. Но парень из холла безумно напоминал его. При виде глубоких карих глаз сердце билось чаще, чем во время стометровки. Я не могла их не узнать.

И еще я не могла не думать об аварии. Лицо, наполовину скрытое шлемом, всплывало в голове за завтраком, в душе, во время поездки на автобусе и даже во сне. Теперь же Егор и вовсе начал мерещиться мне наяву.

Готовясь к поступлению, я читала про посттравматическое стрессовое расстройство. В книгах говорилось, что его диагностируют, когда человек месяцами не может избавиться от воспоминаний о событии. Он заново проживает его, будто оно происходит здесь и сейчас. В моем же случае прошло только несколько дней.

Я открыла в браузере телефона поисковик и нашла психологический справочник. В нем мое состояние называлось острой реакцией на стресс. Пытаясь разобраться в происходящем, я начала выписывать в тетрадь симптомы.

Состояние оглушенности – было. После аварии звуки казались далекими, даже такие громкие, как сирена скорой помощи.

Диссоциативная амнезия – тоже. Я до сих пор не вспомнила все, что произошло после приезда скорой и полиции, а то, что всплыло в памяти, будто происходило не со мной.