Наконец-то успокоившись, я отстранилась от Дарины и вытерла глаза салфеткой.

– Ну что, стало легче? – спросила она.

Я несколько раз кивнула в ответ. Тогда Дара задала еще один вопрос:

– Готова рассказать все по порядку?

– Думаю, да…

– Если опять захочешь пореветь, мое плечо всегда рядом.

Дара ободряюще улыбнулась, и уголки моих губ впервые за день невольно приподнялись. Я опустилась на кровать, предложила ей тоже сесть, а затем сделала глубокий вдох и начала рассказ. Пока я говорила, на ее лице сменилась целая гамма эмоций – предвкушение, удивление, радость, гнев, сочувствие, ужас и печаль. Она внимательно слушала меня, только изредка вставляя «Ничего себе!», «Офигеть!» и «Какой кошмар!».

– Да уж… – сказала Дара, дослушав мою историю до конца. – Я не представляю, что ты чувствуешь. Пережить такое…

Она привалилась спиной к стене, и я последовала ее примеру.

– Просто до сих пор не могу поверить, что это правда, – произнесла я, устало глядя в потолок.

– Я тоже, – ответила Дара и перевела взгляд на мелкие облака, проплывавшие за окном.

Слезы и боль покинули меня. Исчезли без следа, будто прямо в сердце вкололи анестетик. Я чувствовала себя пластиковой куклой, абсолютно пустой внутри.

Мы долго сидели плечом к плечу, и ни одна из нас не говорила ни слова. Но даже молчать с подругой оказалось приятно. Она не оставила меня страдать в одиночестве, за что я была безумно ей благодарна.

Закатное солнце окрашивало комнату в оранжевый оттенок, создавая атмосферу тепла и спокойствия. Агония сегодняшнего дня подходила к концу. Я всей душой желала, чтобы поскорее наступило завтра – вдруг оно принесет хорошие новости. Даже одной такой оказалось бы достаточно, но, как назло, время тянулось с черепашьей скоростью.

– А Егор везунчик, – наконец нарушила тишину Дара.

– Что ты имеешь в виду?

– Он выжил. Это как выиграть миллиард в лотерею. Настолько удачливым надо родиться.

– Если бы ему действительно повезло, он бы вообще не разбился.

– Возможно, – покачала головой Дара. – Но байкеры бьются чуть ли не каждый день. У меня дядя – фельдшер на скорой, постоянно рассказывает истории про них.

Я не могла полностью с ней согласиться, но она была в чем-то права. Машины всегда считались куда безопаснее мотоциклов.

– Посмотри на это с другой стороны. Если он не умер, значит, он нужен здесь, на земле, – сказала Дара.

Егор и правда многое не успел. Он собирался записать свой первый альбом, сыграть большой концерт, стать настоящей звездой, а вчера рассказывал Сашке, что мечтает проехать через всю страну от Калининграда до Владивостока.

– Хоть бы он поскорее очнулся, – пробормотала я, уставившись в стену невидящим взглядом.

Подруга положила теплую ладонь мне на плечо и тихо произнесла:

– Да, это главное…

Понедельник оказался таким же ясным и теплым, как предыдущие три дня. Я надела темные очки, чтобы по дороге в университет яркий свет не бил по воспаленным глазам.

Прошлую ночь я спала урывками и несколько раз просыпалась в мокрой от пота постели. Хотя благодаря разговору с Дарой мне действительно стало легче, после ее ухода мгла сгустилась вновь.

Сразу после аварии еще не верилось в случившееся. Однако теперь я больше не могла ничего отрицать. Егор сильно пострадал, его пассажирка погибла, а водитель бросил авто и скрылся. Это была моя жизнь. Моя реальность.

Я лежала на боку в своей кровати, наблюдая, как по полу скользит тускло-голубой квадратик лунного света. А когда мои опухшие веки закрывались от усталости, я в очередной раз оказывалась в том самом сне – практически в полной темноте на берегу ревущего моря, где мы с Егором мучительно ждали рассвета.