– Хватит! Хватит нести бред! – бесновался уполномоченный. – За Пустоту ратуете! Тихий омут! Где черти!… Дааа… Распустились тут… И вы, доктор Доппельт! Пришлю к вам с проверкой Весовую комиссию! Ох, пришлю… И старшему Взвешивателю всё доложу…
– Но декартова комиссия нам разрешила выходить за пределы допустимости осей абсцисс и ординат… А профессор Машиах очень ценный… высокий… На ось аппликат мы не… – блеял главврач фон Доппельт…
– Там нежить! Там гул небытия! И Пустота Чёрных дыр! – возмущался пастор.
– Но ему разрешено… – совсем униженно, вдруг поменявший позицию, почти взмолился Стефан Иероним. – Я ведь тоже не понимаю слов псалтыря… О моем кумире, – о Блаженстве духа! О самом Святом. Ну что это, пастор: «Блажен, кто возьмёт и разобьёт младенцев твоих о камень» – глаза в страхе и тоске – разве разорители и опустошители имеют право употреблять слово «блаженство»… Они жестоки!
– Это бунт! Вы задаёте вопросы! Ему! И тому, что Он сокрыл от людей!.. Ишь – параллельны миры! Ишь…шь…шь… – шипел пастор – Наша «тройка» пока не может вынести… решение… Отвечайте анкету! И вы, герр Доппельт… Тоже… Только короткие ответы… Тема: «Логос»! Божий Логос! Его Слово! Итак:
– Что для вас Цель? – начал «допрос» Болт.
– Игра – ответил Машиах.
– Блаженство – ответил Доппельт.
– Что иерархия? – спросил пастор.
– Анархия – неохотно, не стараясь задуматься, ответил Машиах.
– Равновесие – ответ словно был у Доппельта.
– Что парадигмы? – спросил Болт.
– Ну… сочетаемость… Или, ха, несочетаемость слов, порядка слов, смыслов, вообще порядка… Например, таких вот «троек» – это Машиах…,
– Ровнодушие – быстро сказал главврач.
– Серьёзней! Что есть метафизика? – спросил пастор.
– Ирония, созерцание Великой Пустоты… – Сказал нехотя профессор.
– Хм… Музыка… Медитация… Орган, дудук, тибетские чаши, бубен, пан-флейта…
– Хватит! Достаточно чепухи… – раздраженно махнул рукой пастор.
– Дааа… Даже речь бывает нелепа… Несуразна… Что есть рОвнодушие? Ра…? Буква А? – усмехнулся Болт.
– Конечно… Так… Не всем дано понять! Не вам! Ровнодушие – это ровные души! Это прохлада в Храме воздуха в душный, жаркий полдень! Это маятник, раскачивающийся мерно, в покойной Пустоте сознания! На нити Блаженства!
– Мы! Мы все хотим на маятник Блаженства! – Маленькие человечки в песочных часах принялись раскачивать их. Они пыхтели, суетились вразнобой, толкали друг друга. Эта демократическая сутолока только мешала ровнодушию, и, наоборот, человечки из верхней чаши чаще падали вниз.
– Вот видите! Это глас народа! Всему есть мера! Мерка числителя, его вес и температура знаменателя – наставлял с видом победителя пастор.
– Ах, да, ах, да… – соглашался маловерный во всём герр Доппельт. – Не хватает нам ещё точек разрыва второго рода в эпилептических приступах.
– Вот! И сингулярности воздержания! То есть несуществования ни первой, ни второй производной от функции сластолюбия…, и без точек перегиба! С жутким экстремумом, перегибом вожделения, распутства, блуда,… бл…,бл… – булькал уже согласными несогласный уполномоченный.
– Да они заговорщики! Члены тайных конспирологических групп, адепты теории заговора, теории элит! Ассоциации «лёгких путей»! Агентства «Узких Врат», Пещеры «Открытых дверей»! – напирал на рычащую «р» пастор.
– Нет! Нет! Увольте! Извольте ли видеть, что мы стремимся к такому абсурду и сюру, если смыслов – нечетное число, а высказывание логоса состоит из чётного числа слов! Обратная теорема неверна! –главврач с особой напыщенностью выпятил багровые губы и выпучил жёлтые глаза.
– Да… И особую глубину мы прозреваем в четности числа «ноль»! Не «нуль»! Это недопустимо – вольнодумствовал профессор Машиах.