– Да… Конечно… Игра… И Игра вытеснения… в подсознание, в бессознательное… Ммм…, Если отбросить тонкости объяснения, весь логос, (ах, уж этот логос!), то тайные желания слишком нас тревожат, чтобы быть осознанными… вполне… Но… тиранят! Тиранят в сновидениях хотя бы…Нужен такой перенос, такая сублимация… ТВОРЧЕСТВО – вот наш психоаналитик-духовник! И ещё – Другой! Наш «восемнадцатый верблюд»… И выбросить, вытравить из себя всё,… все мысли… «о белой обезьяне»…

– И поезд дальнего следования… Дорога!

– Мне один старичок,… снизу, из долины, всё внушает: «Много усердствуешь по-напрасну! Сердишь природу! Мы, крестьяне, люди земли точно знаем, что «чем глупее фермер, тем крупнее картофель… Ха-ха… Во оно как! И чем девка покладистей, да ласковей… пока девка, тем стервозней женой станет… Во оно чё!»… Видите… Прорастание картофеля, девок… Превращения! Ха-ха… Вывод: не злоупотребляй мозгом, логосом… Раз! Не верь «иллюзиям жизни»… Два! Благодать должна отдаваться, отдавать свои невинность и тайну… Без твоего упорства! Ид рождает Фарт! Это три! Если б в молодые годы… Впрочем, без пинков под зад не окреп бы «задний ум»… Ха-ха…

– О, молодость чудесна! Право, чудесна! Ну и что, что блефует! Иллюзиями кормит… И воспоминания порой как пасть крокодила… И смотрят в тебя «жёлтые глаза» какой-нибудь из правд… Ха – правда-палач! Уйди в тишину! В свою тишину!

– Вы что – умеете так?

– Нет.

– То-то! Грешки – они на роже! Кто-то всегда знает всё про тебя! Знает! И стоит рядом! Ты вечно беременен своей Совестью, своими прегрешениями… и чужими обидами… Ах, какой вред это всё приносит… Какое отравление…

– Ну, ну, доктор… Вам ли не знать о всех этих когнитивных штуках… Об отображении… Контрпозиции… О видах памяти… Имплицитная… Процедурная…

– Знаю, знаю… Знаю, кто «завязывает шнурки»… Вот этим и занимаюсь тут! Оставить только… «шнурки»! Всю «книгу памяти» в огонь! Для блаженства мало сжечь «десяток страниц»!

– Хм… Ну… Отчасти… Мне один писатель, пациент жаловался на память… Не могу, мол, слова отдельные…, простые вспоминать… А мудрёные – могу… Спрашиваю пример. Он и говорит: «гильотина», «ассоциация», «обречённость», «сокрушённость»… Ну, подобные… Голова защищается от себя – говорю!

– И вы?… Удачно,… продуктивно поработали с ним?

– Нет… Писатели – самые сложные пациенты! Вы сами говорите – логос! Это ведь и слово, и смысл, и образ. И, главное, структура! А чья? Бога – не человека! Вот и заковыка! Ну, скажите мне, куда я дену его самовозрастающий логос? Эту ловушку… Водкой не утопишь! Гессе лечится у Юнга… Гоголь хватает… кочергу…

– Вот, вот! – оживился фон Доппельт – Водкой – это плохо! Но есть, есть… ну, хоть транквилизаторы…, ну, галлюциногены…, и… – он вдруг смолк, испугавшись чего-то.

– Ну, ну… Вы ещё о гашише и опиуме… Нет, нет… Я советую творцам талантом защищаться, а не болеть им!

– Эттт как? – иронично спросил врач.

– Да сублимировать! Всё во всё… Повесить логос в воздух! И раскачивать, играя… Самоирония! Абсурд и сюр! Ведь – профессор резанул своим «третьим» глазом – Ведь всё не так! Всё не так! – он вынул изо рта тонкий, длинный мундштук и загубник своей трубочки, сжал в кулаке небольшие чубук и чашу и провёл рукой в воздухе что-то вроде змейки. – Пора бай-бай, доктор… По последней!

Доктор, заколдованный этой «змейкой» и этим «всё не так!», тоже как-то покачал, играя, своей короткой трубкой с массивной чашей и чубуком. Это движение-загогулина с заковыкой, наверное, должно было примирить логос с опиумом. Да… Скорее всего…

– Хороших снов, Моисей Бернардович. Глаза его были по-особенному желты.