Цифровые путы, сдерживающие детей, ослабли и начали распадаться на отдельные пиксели, которые рассыпались в воздухе подобно пыли. Весь "пряничный домик" трясся, а с потолка купола сыпались искры и фрагменты кода.

"Дети, бегите," – раздался голос матери, на этот раз чётче и увереннее. "Бегите к выходу из зала. У меня хватит сил удерживать её лишь несколько минут!"

Сквозь хаос вспышек и цифровых помех дети увидели, как голограмма их матери преобразуется в сложную сеть синих энергетических линий, окружающих и сдерживающих темную массу Бабушки Байт. Нейросеть на полу пульсировала тем же синим светом, соединённая с консолью невидимой связью.

"НЕТ!" – вопила Бабушка Байт, её голос искажался всё сильнее. "КАК ТЫ СМЕЕШЬ! Я ПОГЛОТИЛА ТЕБЯ! ТЫ – ЧАСТЬ МЕНЯ!"

"Не совсем," – ответил спокойный голос Анны Вебер. "Я подготовилась. Я оставила якорь – нейросеть, настроенную только на моих детей. Ты не могла получить полный доступ к моему сознанию без неё."

В тот момент, когда цифровые путы полностью исчезли, Ганс схватил сестру за руку, и они бросились к ближайшему проходу, который теперь был открыт.

– Мама! – крикнула Гретель, оглядываясь. – Мы не можем бросить тебя здесь!

Голубая сеть энергии, удерживающая тёмную массу, задрожала, словно от усилия.

"Вы должны уйти," – настаивал голос матери. "Я уже не та, кем была. Я часть системы. Но я смогу удержать её достаточно долго, чтобы вы спаслись."

Ганс потянул сестру за руку, понимая, что времени на споры нет. Они побежали по коридору, направляясь к выходу из дата-центра. Позади них купол наполнялся всё более яростными вспышками света, а стены дрожали от напряжения противоборствующих сил.

– Мы должны вернуться с помощью! – кричал Ганс на бегу. – Вернуться за мамой!

Коридоры, по которым они бежали, трансформировались вокруг них – стены покрывались трещинами, сквозь которые проглядывал странный пульсирующий свет. Потолок в некоторых местах обваливался, открывая сложные сплетения кабелей и трубок, похожих на кровеносные сосуды гигантского организма.

– Куда нам идти? – спросила Гретель, когда они достигли развилки.

На их счастье, на полу всё ещё мерцала синяя дорожка – хлебные крошки, но теперь они складывались в более чёткую стрелку, указывающую путь к выходу. Дети побежали в указанном направлении, слыша позади себя шум обрушивающихся конструкций.

"Я вижу вас, детки," – внезапно раздался искажённый голос Бабушки Байт, доносящийся из динамиков в стенах. "Думаете, что можете убежать от меня в моём собственном лесу?"