Хотя теперь деревянный молоток находится у нее, она не ударяет им по столу, поскольку считает, что это было бы бестактно. Вместо этого она просто держит его, ожидая, чтобы все за столом замолчали. Это занимает всего секунду – я не единственная в этом зале, которой приходилось терпеть бесконечные нотации мой матери или становиться жертвой ее дьявольских наказаний – хотя я все равно считаю, что обихаживание криклеров намного, намного лучше, чем наказание, которое она когда-то назначила моей кузине Каролине – в течение месяца чистить аквариум с чудовищными рыбами… причем чистить изнутри.

– Сегодня у нас плотная повестка дня, – начинает моя мать, – так что я бы хотела нарушить протокол и перейти к деловой части этого совещания до того, как мы закончим есть, если никто не возражает.

Никто не возражает – хотя моя любимая тетя Клодия, кажется, хочет возразить. Узел ярко-рыжих волос на ее затылке подрагивает то ли от возмущения, то ли от нервозности, но она так застенчива и замкнута, что мне трудно понять, в чем здесь дело.

Моя мать, дядя Кристофер и тетя Кармен определенно любят находиться на таких совещаниях в центре внимания, а дядя Картер большую часть времени старается переключить внимание на себя, но у него это не выходит. Это характерная черта мантикор, которой, похоже, не хватает только тете Клодии и мне. Все остальные борются за то, чтобы быть в центре внимания, как будто это единственное, что стоит между ними и неминуемой гибелью.

– Первые две недели занятий прошли исключительно хорошо, – нараспев произносит моя мать. – Новые правила движения по коридорам, установленные коридорными троллями, судя по всему, упорядочили передвижение учеников между уроками и, как мы и рассчитывали, предотвратили возникновение драк. За это время у нас не было травм.

– Вообще-то, – говорит тетя Клодия тихим голосом, более похожим на шепот, – в кабинете врачевания я имела дело с несколькими ранами и травмами от драк. Но они все были несерьезными, так что…

– Как я и говорила, у нас не было серьезных травм, – перебивает ее моя мать, с прищуром вперившись в свою сестру. – Что одно и то же.

Одного сердитого взгляда моей матери достаточно, чтобы тетя Клодия поняла, что эту битву ей не выиграть. Дядя Брандт протягивает руку, чтобы похлопать ее по колену, и она улыбается ему благодарной улыбкой.

– В Мексиканском заливе ожидается шторм, но нам ничего не грозит, – ухитряется вставить дядя Кристофер, даже без деревянного молотка. – Наши защитные заклятия должны выдержать, и, даже если этот шторм усилится еще больше, он должен обойти нас стороной.

– Мне надо поговорить с Вивиан и Викторией? – спрашивает тетя Кармен, при первом удобном случае встряв в разговор, как это с ней бывает всегда. – Попросить их наложить еще одно защитное заклятие?

Дядя Кристофер наматывает на палец свой темно-рыжий ус, обдумывая ее предложение.

– Полагаю, нам это не повредит. А как считаешь ты, Камилла?

Моя мать пожимает плечами.

– По-моему, в этом нет необходимости, но, если от этого тебе, Кармен, станет легче, то кто я такая, чтобы останавливать тебя?

– Тогда я скажу ведьмам позаботиться об этом, – тон тети Кармен почти так же холоден и натянут, как и тон моей матери. Моя мать и тетя Кармен, которая по возрасту к ней ближе всех прочих ее братьев и сестер, не любят друг друга.

Тетя Кармен несколько раз пыталась устроить переворот, чтобы самой занять место директрисы школы. Все ее попытки были тщетны, но они делали наши семейные Конклавы ужасно занятными.

– А как насчет, э-э-э… – тетя Клодия понижает голос, будто собираясь сообщить секрет. – Как насчет этой ситуации на… э-э-э… нижнем этаже?