– А головой подумать? – скривился Слаер. – Эх, бабы! Совсем безмозглые! И чтоб ты без меня делала, дурёха? Беги теперь ещё раз. На твоё счастье, винная лавка рядом, я как раз успею немного перекусить.

– Да, да… Я сейчас, – заторопилась женщина, позабыв об усталости, поскольку очередной урок от мужа, маячивший на горизонте, вытеснил все мысли, а страх придал сил.

Рончейя, уловив настроение отчима, засуетилась, пододвинув поближе к нему блюдо с овощами и плоскую корзинку с нарезанным хлебом, а потом метнулась к сковороде, чтобы переложить основную часть мяса на самую красивую тарелку, которую расторопно выставила перед мужчиной.

– Молодец, может, и будет из тебя толк, – похвалил девочку мужчина, похлопав ту чуть ниже спины и как-то по-новому улыбаясь.

Рони не поняла, испугалась она от такого непривычного поведения взрослого человека, или это было какое-то другое чувство, но тоже малоприятное… К счастью мама совсем скоро вернулась и выставила перед Слаером пузатую бутыль.

– Ну ты хоть бы разделась сперва, куда бежишь? Грязь мне тут натрясла! – снова посмурнел отчим, чья странная давешняя улыбка как будто спряталась в глубине черных глаз, укрывающих свои секреты под нависшими кустистыми бровями.

– Да, да, сейчас! – привычно откликнулась женщина, засеменившая в сторону тесноватой прихожей.

– Только и знаешь, что дадакать, да сейчаскать! – пробурчал мужчина, уже откупоривший чуть запотевший сосуд, принесенный с промозглой улицы. – Никакого толку от тебя, пока не направишь как следует. Иди уже есть, чего там копаешься!

От громкого недовольного возгласа проснулась младшая девочка и начала было хныкать, как её проворно подхватила на руки Рончейя, успев сунуть той в зубастый ротик кусок яблока.

– Ох, одни бабы вокруг, выпить не с кем! – уже расслабленно проворчал Слаер и с удовольствием крякнул, выпив первый за сегодня стаканчик наливки.

Вскоре он ещё больше повеселел, а потом и вовсе решил прогуляться, проверить, как там дела в лавке, доставшейся ему вместе с Ланчейей, и которую он считал приданным жены, которым должен распоряжаться только муж.

Женщина, едва мужчина вышел, облегченно вздохнула и смогла наконец поесть нормально, до этого ей то и дело приходилось отвлекаться на младшую дочь, подавать мужу соль или специи, из которых он почти ничего и не использовал, будто просто решил погонять жену ради развлечения или в качестве наказания.

Три женщины, оставшиеся в одиночестве, изредка прислушивались, не раздаются ли на крыльце тяжелые шаги Слаера, но в остальном наслаждались теплом и покоем притихшего дома, сперва убравшись немного, потом приготовив ужин, а затем занявшись украшением подаренного платка, отбирая подходящие по цвету нитки для вышивки.

Дети заснули, едва стемнело, нагулявшись с утра, а потом пригревшись дома, чему способствовал и вкусный ужин. А Ланчейя всё ещё побаивалась реакции мужа на её сегодняшние промахи, поэтому постаралась приготовить самые любимые его блюда. Хотя, честно говоря, вкус у Слаера был самый простой, он считал, что чем жирнее и сытнее, тем и вкуснее, частенько высмеивая странные привычки налегать на рыбу, когда можно купить по той же цене мясо. Да и к овощам относился как к еде, которую обычно отдают женщинам, им-то мясо есть необязательно, они ж не добытчики.

Женщина несколько раз порывалась ставить ужин на разогрев, подкидывая дрова в остывающую печь, но муж явно не торопился домой. Она уже успела вышить дочери веточку с цветами на доставшемся даром платке, а его всё не было…

Среди ночи, когда Ланчейя уже уснула, вернувшийся Слаер без лишних церемоний задрал ночнушку жены, не заботясь о спящей в маленькой кроватке в их спальне малышке, и буквально в несколько движений достиг разрядки, дыша перегаром в лицо жены: