Далее, автор говорит о языковом барьере, о том, что учащиеся говорят не на литературном английском, а по сути, на сленге. В нашей стране, педагог может столкнуться с иной проблемой, все чаще, в школах появляются ученики, не говорящие на русском. Самое интересное, что такой ученик может проучиться с первого по четвертый класс и остаться, практически, на таком же уровне владения государственного языка. Т.к. школьный предмет, русский язык, не рассчитан на изучение языка иностранцем, он учит ребенка уже знающего язык правильно писать, читать. Далее, Айрат приводит интересный пример того, что учащиеся реагируют не на обращение учителя, а на четкие команды, к которым приучены с детства. Схожим примером могу поделиться из своей педагогической практики. Работая параллельно и в ВУЗе, и в школе, у меня не было привычки орать или отчитывать учеников за оценки. Помнилось, как в университете раздражала педагог, работавшая ранее в школе, тыкала, орала, отчитывал. В ВУЗе твои оценки – это твоя проблема, отчислят, так отчислят. В школе же, замечалась интересная тенденция, что, если ученика не отчитать за двойку, не наорать на него, у него не происходит понимания, что что-то было сделано неверно и как следствие юную голову не посещало понимание, что эту двойку надо исправить. Другой пример, подменяю педагога на уроке, а для меня урок должен быть интересен, прежде всего мне. Пытаюсь строить диалог, выводить на мысли, обсуждение, не получается. Ну ладно, попробуем по другому, анализ текста учебника, табличка, таблицы моя слабость. И то, с какой четкость и организованностью, клас приступил к работе с учебником, подсказало мне, что подобный формат для них основной, их так приучили.