Советская система, не смотря на большой формализм и бюрократию, на завершающих этапах, не оставила в наследство инструкций для всего. Мало кто мог предположить, что ежедневные гигиенические процедуры работника надо вписывать в инструкцию, но теперь это реалии "Макдональдса”, где есть инструкция, предписывающая каждодневный душ и дезодорант после него. В советской школе сложно представить инструкцию, регламентирующую внешний вид учителя, но сейчас это наши рабочие реалии. И если одна из основных составляющих ментальности американцев – это следование инструкциям, то наша составляющая, это ее нарушение, обход, поиск лазеек, компромиссов, но не все так плохо, исправляемся. Конечная цель все еще интересует работника, по крайней мере, именно ее значение является важнейшим в обсуждениях, спорах педработников. Человечность – это важнейший аргумент при принятии решений в пользу ребенка или родителя, которым, по-хорошему, следовало получить, то, что заслужили. Однако повторюсь, мы совершенствуемся.

Вывод о том, что наша школа не до конца еще погрузились в капитализм, можно сделать из продолжительности рабочего времени. Если американский коллеги должен оттрубить, со слов Айрата, с 8:00 и до 16:00, то наш учитель может оказаться дома и в час пополудни. Причина проста, советские пережитки, в виде нормативных актов, не регламентирующих нагрузку, за рамками уроков. Т.е. ,пока еще, не имеет значения, будешь проверять ты тетради, изобретать контрольную и т.п. в классе или пойдешь домой. Нельзя сказать, что этот “непорядок” не пытались привести в соответствие с реалиями, однако школьный профсоюз в суде отстоял право педагогов на самостоятельную организацию своей деятельности, за пределами урока. Пока к этому вопросу не возвращаются, но время идет.

Таким образом, рассмотрев изменения, происходящие в образовательной системе на всех уровнях, мы можем смело констатировать: «Лед тронулся господа присяжные заседатели» и «Жить стало лучше, жить стало веселей».

Свои впечатления от первых уроков, автор “Классной Америки” охарактеризовал, как шок и стресс. С тех пор прошло более пятнадцати лет, давайте попробуем понять, шокировали бы эти уроки, современного российского учителя. Итак, урок. Прозвенел звонок, а дети должны быть уже в классе, это наследие советского режима, на уроке надо работать, предполагали большевики. В американской школе учащиеся начинают только заходить, а при том уровне, хотелось написать дисциплины, демократии, смею предположить, что процесс этот становится длительным и увлекательным. Большинство учителей недовольны “тянущимися” учениками, длительным процессом доставания ручки, учебника, тетради. Готовность к уроку на перемене в нашей школе позиционируется, как норма, а неготовность, медлительность, это противостояние учителю, вызов ему, но это нормально, рабочий момент, в силу возраста, поиска своего места в мире, далее идет корректировка подобного поведения – воспитание. Однако есть и прогрессивные учителя, правильно понимающие суть происходящего – урок надо отвести, а тут включается капиталистический подход: если заработать больше нет возможности, то ваш качественный рост будет заключаться в достижение того же результата в меньший промежуток времени. Результат есть, урок отведен, за него платят, а когда появился на нем ученик, это, уже, не принципиально. Так что, опоздавший ученик или группа учащихся, уже мало кого из учителей напрягают.

Разнообразием оттенков кожи, разреза глаз, пирсингом, цветом волос, тату, одеждой, вызвать шок у современного отечественного учителя, вероятно, уже не получится. Но, все же, эти яркие исключения, все еще, не стали общей нормой. За свежим тату, пирсингом, слишком откровенным или несуразным нарядом, вполне может последовать разговор с педагогом, классным руководителем, замом по воспитательной работе. Однако понимание, что жизнь личное дело каждого, все глубже укореняется в учительских головах, а в некоторых оно выросло вместе с ними и ваш внешний вид, если это не прописано строгими правилами учреждения, сугубо ваше дело. Как, в общем-то, все, за пределами урока.