В отличие от людей, дыхание дельфинов – осознанно. В значительной мере именно поэтому они никогда не спят полностью, давая отдых полушариям своего мозга попеременно. Если дельфин прекратит контролировать дыхание на несколько минут, он утонет.
Сознательное, а не автоматическое, дыхание – основа большинства самых мощных трансформативных практик, известных человечеству. Йоги и тибетские монахи умеют контролировать сердечный ритм. До известного предела научились произвольно замедлять его и мы – через некоторое время пульс стал послушно подчиняться сознательному решению.
Вероятно, можно было двигаться по этому пути дальше, занимаясь пранаямой и другими дыхательными техниками, но мы еще меньше, чем раньше, могли учиться, преодолевая скуку монотонных повторений упражнений. Нам нужно было найти игру – веселую, импровизационную, продуктивную деятельность, ПОПУТНО развивающую координацию дыхания.
Вновь помогло совпадение: друзья пригласили нас в Лион на концерт Залема – своего приятеля, играющего на диджериду.
В похожем на ангар концертном зале было чертовски холодно, глинтвейн был весьма посредственным, и мы были настроены очень скептически, когда на маленькой сцене установили три диджериду, появился худенький застенчивый паренек, и началась магия, напоминавшая какой-то фантастический, рафинированный и одновременно первобытный джаз.
Как ему удавалось извлекать самые насыщенные обертона и создавать целые аккорды при посредстве куска дерева, выеденного изнутри австралийскими термитами, и способного, казалось бы, производить лишь одну ноту? Как удавалось удерживать звук так, чтобы он не прерывался ни на секунду?
После концерта мы час проговорили с Залемом и уехали оттуда с чудесным инструментом – нашим первым диджериду, из которого еще не могли извлечь ни единого звука.
Потом был наш первый урок, содержащий в себе самое главное, хотя и звучавшее поначалу как шутка: «секрет циркулярного дыхания один – нужно просто вдыхать и выдыхать одновременно. Когда ты выдыхаешь ртом, ты можешь вдыхать носом».
И постепенно стала появляться музыка, вводившая нас в транс, облегчавший творение музыки, усиливавшей транс, приводящий к созданию музыки, вызывающей…
Вдохновение – это от слова «вдох».
Мы испытывали нечто новое, явно выходящее за рамки простого умения волевым усилием контролировать дыхание. Пауза между вдохом и выдохом расценивается древнейшими трансформативными системами как момент перерождения, полного слияния с миром, растворения в нем.
Хью Эверетт, физик, искавший ответ на загадки квантовой реальности в идее параллельных вселенных, называл моменты времени, в которых ход событий может быть изменен, точками выбора или окнами возможностей.
Между вдохом и выдохом есть пустое пространство, кроличья нора, предназначенная для того, чтобы перескочить из одной возможности в другую. Пространство, где, затаив дыхание, совершают чудеса.
Роскошь общения
На первых порах нас вновь вела очень простая мысль: если мы в состоянии что-то передать дельфинам, как-то с ними общаться, то в качестве средства коммуникации мы, прежде всего, должны использовать собственное тело.
Что есть у нас, чтобы наладить диалог с ними? Слова? Картинки? Предметы? Ничего, кроме содержания сердца и головы, а также тела. Но как, обходясь без слов, использовать голову или сердце, мы пока не имели понятия. Оставалось тело.
Очевидно было, что важные составляющие здесь – пластика, пластичность, текучесть движений и их выразительность. Но что-то еще…
Телесно ориентированные практики казались самыми прямыми дорогами к этому: плавность и гибкость движений, их гармоничность безусловно напоминали дельфинов. Но нам требовалось еще умение почти телепатически чувствовать партнера, передавая ему едва уловимыми движениями однозначно читаемые эмоциональные и даже смысловые импульсы и принимая в ответ такие же, заставляющие нас мгновенно и однозначно реагировать на них – так, как это делает группа дельфинов, связанная чем-то большим, чем механизм биологической синхронизации.