Наша проблема была не столько в физической подготовке, сколько в голове – требовалось изменить воспитанные опасения перед водой на радостное доверие.

Первые девять месяцев своей жизни – в утробе – мы проводим в воде и чувствуем себя настолько защищенными, насколько никогда более не почувствуем…

Мы сами на 80 % состоим из воды. Уже на расстоянии в несколько десятков метров гидролокаторы не способны обнаружить человека в воде, потому что его плотность почти идентична плотности воды. Для локатора человек растворен в воде… Простейший прибор знает то, о чем твердили алхимики и что мы до сих пор не в состоянии взять в толк: разница между внутренним и внешним – условна. Спокойного человека, лежащего на воде и ровно дышащего, сложнее научить тонуть, чем плавать. Если бы не воспитанная паника, вызванная привычкой опираться лишь на твердую почву.

Это был вопрос не тренированности, а именно иных взаимоотношений с водой.

Вода – то единственное вещество, которое можно потрогать и которое, тем не менее, существует, подчиняясь не корпускулярным, а волновым законам – как свет, как электромагнитные волны. Интерференционные картины для нее аналогичны всем волновым процессам.

Вода – лучший проводник, усиливающий малейшие волновые колебания. Мы начали воспринимать ее как лупу, просвечивающую нас до мельчайших деталей, до внутренностей, до мыслей, до настроений. Она мягко вскрывает черепную коробку и возвращает тебе ее содержимое, как мыслящий океан Лема, как Храм.

В этом общении с ней нет цели перегнать или победить, есть только возможность соединиться. Необязательность результата увеличивает шанс на освобождение от напряжения и тревоги, чтобы вдруг почувствовать наслаждение и свободу.

Это универсальный алгоритм – обязательность требования к себе показать себя в данный момент великолепным любовником почти гарантированно приводит не к успеху, а к импотенции.

Даосы говорили, что настоящая медитация, как и настоящее боевое искусство, соединяет нас с ритмом вселенной – там, где присутствует «покой в движении».

Плавность. Тот же корень, что и «плавание».

Мы отказались от пути «тренировок» и начали играть в дельфинов. Мы смотрели любое видео с ними, которое могли найти, а потом, сохраняя в памяти увиденный образ, как могли, входили в него, оказавшись в воде.

Первые опыты свободного плавания воспринимались как чудесные. Для того, чтобы они стали естественными, потребовалось почти три месяца. Вода больше не отнимала силы, а давала их. Она перестала пугать и стала источником радости. А вскоре без нее стало трудно обходиться.

Теперь нужно было что-то делать с дыханием. Хотя бы для того, чтобы проводить под поверхностью воды чуть больше времени.

Опять же естественным решением были курсы апноэ – плавания с задержкой дыхания. И опять оказалось, что дело не в постепенных тренировках, а в переключении головы: с детства укоренившаяся привычка дышать без пауз, будучи насильственно прерванной хотя бы на минуту, мгновенно вызывала в воде приступ паники – чисто физиологическая реакция провоцировала иллюзию потери контроля и заставляла инстинктивно всплывать и судорожно дышать, хотя в легких оставалась еще масса кислорода.

ОК. Нужно просто успокоиться. Майоль уже прошел эту дорожку, а за ним – многие. Известно, что человеческий организм приспособлен к пребыванию под водой. Уже через несколько секунд после погружения лица в воду, рецепторы на коже лица передают мозгу сигналы, приводящие в действие т. н. «эффект млекопитающего», начинается брадикардия: ритм сердца замедляется, кровь отливает от конечностей к жизненно важным органам, потребление кислорода снижается.