– Поторопись, – сказал Торвилл, – пока я не передумал.

Существо в воде снова брызнуло водой. Оно было уже близко к мосту – слишком близко, подумала Мэриголд, торопливо перебираясь на ту сторону.

– Что это? – спросила она Торвилла.

– Это Нечто, – ответил тот. – В основном это щупальца, за исключением той части, на которой растут зубы. И оно обычно голодное. Ты знаешь, как варить кашу?

– Нет, – призналась Мэриголд. Даже от упоминания еды у неё заурчало в животе. – Оно любит кашу?

– О нет, – сказал Торвилл, поднимая разводной мост. – Нечто любит принцесс. – Он одарил Мэриголд жуткой ухмылкой. – Кашу люблю я, так что она нам пригодится, пока я буду думать, что же с тобой делать. Думаю, из тебя получится очень милый марморированный жук.

Взмахнув мантией, он скрылся в крепости, оставив Мэриголд карабкаться за ним по склону холма. Ей не понравился Торвилл, и она не знала, что такое «марморированный», но она точно знала, что не хочет остаться наедине с Нечто.

Внутри крепость Торвилла оказалась совсем не такой мрачной, как ожидала Мэриголд. Стены были каменными, полы – холодными, однако в холле кто-то постелил тканые коврики, а на стене висело маленькое круглое зеркало – Мэриголд предположила, что именно здесь волшебник подкручивает усы, перед тем как выскочить на улицу и вершить свои злодеяния. Высоченная каменная арка вела в помещение, похожее на банкетный зал, а справа от Мэриголд вилась спиралью громадная лестница. Девочка вытянула шею, пытаясь разглядеть, куда она ведёт.

– Хватит глазеть, – сказал Торвилл, – и сними грязную обувь. Я не люблю беспорядок. Когда имеешь дело с магией, нельзя быть неопрятным.

Он отряхнул собственные сапоги и исчез не через величественную арку, а через небольшую простую дверь в левой стене, которую Мэриголд до этого не замечала. Как оказалось, дверь вела на кухню. Мэриголд удивилась, насколько обычным было это помещение: чугунная плита – такая же, как на кухне в Имбервейле; набор разномастных стульев, сгрудившихся вокруг старого деревянного стола; широкое окно, из которого открывался вид на ров и бурую пустошь за ним. Пока Торвилл водворял тяжёлую кастрюлю на плиту и громко жаловался на принцесс, которые не умеют варить кашу, Мэриголд украдкой заглянула в кладовую. Здесь тоже всё выглядело на удивление обычно. Девочка ожидала увидеть чаны с тиной и илом, кувшин, полный глазных яблок или ушей летучих мышей, однако на ближайших к двери полках были только хлеб, яйца и банки с сушёными бобами. Вероятно, Торвилл держал уши летучих мышей в другом месте.

– А ты любопытная, да? – раздался голос позади неё.

Мэриголд вскрикнула и отступила от кладовки. Она огляделась, но никого не увидела.

– Я только подумала… Ох!

Она вдруг наступила на что-то.

– Теперь ты отдавила мне ногу, – пожаловался голос. – Торвилл! Мне не нравится этот ребёнок. Где ты её взял?

Мэриголд посмотрела вниз, на свои ступни. Рядом с ними стояло самое необычное существо, которое она когда-либо видела. Человечек доходил ей до колен, одет он был в аккуратный шерстяной костюм, из-под штанин выглядывали два отполированных копытца, а на голове виднелись блестящие рожки, между которыми был тщательно уложен пучок белых волос. В задней части костюма были проделаны отверстия для крыльев и хвоста. Человечек выглядел весьма разгневанным на Мэриголд.

– Извини, – сказала она. – Я не хотела на тебя наступить. Я не знала, что ты здесь.

– Ну, в свою очередь я тоже не знал, что ты здесь, – ответил человечек, – и до сих пор не знаю, зачем ты здесь. Торвилл! – Он рысью направился к плите, где волшебник всё ещё сражался с кастрюлей каши. – Мне казалось, ты говорил, что принцесс больше не будет.