– Доброе утро, цыпочка! Какой приятный сюрприз! – Стоило Лиллиан разглядеть меня повнимательнее, и она помрачнела. – Что с тобой приключилось?

– Одолжи мне два доллара.

– Э-э-э, ну ладно, сейчас, – сказала она, но не двинулась с места. – Видок у тебя так себе, Адди. Почему ты в ночнушке? И где твоя обувь, бог ты мой…

– Позарез надо, – прошептала я, заодно давая понять, что задавать мне лишние вопросы сейчас не стоит.

Меня мучила совесть – все-таки я кое-что выкрала у Лиллиан и использовала ее, чтобы подставить Джека Уоррена, но теперь это не имело значения. Нужно было уносить ноги от высших фейри, а сама Лиллиан, насколько я понимала, относилась скорее к…

Я замерла и обвела ее внимательным взглядом. Высокий рост, гибкость, изящество, неземная красота… Интересно, как широко простирается сеть Джека Уоррена? Сколько таких вот ходят по улицам в человечьем обличье и живут среди нас?

Лиллиан скрестила руки на груди и нахмурилась, прижавшись плечом к дверному косяку.

– Я тебе честно скажу, Адди, ты не против?

Я вцепилась в края ночной рубашки:

– Нет, конечно.

– Выглядишь ты неважно, – всматриваясь в мое лицо, подметила она. – Ночью я услышала какой-то подозрительный шум и кое-куда позвонила. Знаю, что тебе кое-кто помог.

О да, сама Вайолет Уоррен, дьяволица во плоти.

– Проблема решена, спасибо большое.

Она прикусила нижнюю губу и продолжила:

– Если совсем честно, на тебя страшно смотреть. Можно мне хотя бы узнать, зачем тебе деньги? Может, я смогу помочь?

– Это личное. Пожалуйста, Лиллиан, речь всего о паре долларов. Я тебе их верну через несколько дней.

– Знаю, прозвучит сомнительно, но, если нужна помощь, обратись к мистеру Уоррену. Он…

– Нет.

Лиллиан нахмурилась.

– Мы же с ним совсем чужие люди, мне неловко.

– Ну ладно… – Она достала деньги, но не сразу отдала мне банкноты.

Я сжала их в кулаке:

– Не говори Джеку.

Мы обе замерли. Прошла секунда, показавшаяся мне вечностью. Лиллиан печально и натянуто улыбнулась:

– Конечно, не буду.

Мы спешно попрощались. Никто не хотел признавать, что это, возможно, навсегда.

Я бежала к Центральному вокзалу так, словно от этого зависела вся моя жизнь. Впрочем, это вовсе не преувеличение. У меня было всего два доллара, а еще рваные чулки и грязная сатиновая ночная рубашка. Мужчины провожали меня косыми взглядами, а женщины закрывали глаза своим детям. На 46-й улице меня почти поймал полицейский, но я юркнула в переулок и смогла от него сбежать.

Усталый кассир уставился на меня сквозь стекло сверкающей, вычурной билетной кассы:

– Куда едете?

– Мне нужен билет на ближайший поезд. Любой, какой только можно купить за два доллара. Желательно до Чикаго. – Первым делом я решила уехать как можно дальше. Правда, тогда у меня совсем не останется денег, но об этом можно позаботиться и на следующей остановке.

Дальше по плану, раздобыв еще несколько долларов, я должна была выйти на связь с Томми и воссоединиться с ним на Среднем Западе. А потом уехать вдвоем далеко-далеко отсюда. Навсегда. Я сунула смятые купюры под стекло, нетерпеливо подпрыгивая на месте. Кассир уставился на меня.

– Скорее!

Он что-то пробурчал себе под нос, поставил штамп на билет, оторвал его и протянул мне:

– До Чикаго. Одиннадцатый путь. Отправление через три минуты.

Я успела заскочить в поезд и плюхнулась на старенькую деревянную скамейку. Напротив меня, под окнами, протянулась еще одна. Ее ножки упирались в грязный ковер, постеленный на пол. Все мои соседи тут же поспешили занять места подальше. Женщина с двумя маленькими детьми злобно уставилась на меня из дальнего угла вагона и велела своим чадам отыскать себе местечко получше.