Саммер сжал кулаки. Чувство беспомощности было невыносимым. Он, Принц Азура, привыкший, что любое его желание может быть исполнено, стоял перед единственной силой – смертью – которую он не мог ни подкупить, ни победить мечом.

В дальнем углу комнаты, возле высокого резного шкафа, стоял Визирь Казим. Его руки были сложены на груди, лицо выражало скорбь, но глаза… глаза Визиря внимательно следили за каждой деталью сцены – за слабостью Султана, за отчаянием лекарей, за реакцией Принца. Его присутствие, всегда безупречно вежливое, теперь казалось хищным.

«Увы, Принц Саммер», – мягко проговорил Казим, подходя ближе. Его шаги были тихими, будто он скользил по полу. «Султан угасает на глазах, а мудрость наших лекарей исчерпана. Быть может… быть может, этот недуг не от мира сего? Быть может, его причина лежит в области, неподвластной обычной медицине?»

Саммер повернулся к Визирю, его взгляд был настороженным. «Что вы имеете в виду, Визирь?»

Казим развел руками. «Лишь размышления вслух, Ваше Высочество. Есть болезни, вызванные проклятиями, злым глазом… или же, как гласят древние легенды, расстройством самой ткани бытия. Замечали ли вы, что у Султана иногда… искажается речь? Он говорит о прошлом как о настоящем, о будущем как о свершившемся…»

Саммер вспомнил последние моменты, проведенные с отцом. Действительно, иногда Султан говорил странные вещи, будто его разум блуждал во времени. Он списывал это на жар или слабость, но слова Казима посеяли тревожное зерно.

«Лекари бессильны», – продолжил Визирь, едва заметно улыбнувшись уголком губ. «Возможно, следует искать ответы не в травах, а в свитках, что хранят память о древних чудесах и… опасностях».

Его слова были двусмысленны, но намек был ясен. Казим не просто признавал бессилие лекарей; он подталкивал к мысли о сверхъестественной природе болезни и поиске необычных решений. И в его глазах Принц Саммер уловил не сочувствие, а предвкушение. Предвкушение того, что слабость Султана откроет для него новые возможности.

Покинув покои отца, Саммер чувствовал, как на его плечи ложится невидимая, но осязаемая тяжесть. Его отец умирал. Лекари сдались. Визирь Казим наблюдал и ждал, готовый в любой момент протянуть руку к пустеющему трону. Обычные пути были закрыты. Слова Казима, какими бы подозрительными они ни были, указывали в одном направлении – в сторону древних тайн, в сторону легенд, которые до сих пор Принц считал не более чем сказками для детей.

Если болезнь Султана действительно имела магическую или временную природу, то и лекарство должно быть найдено в той же области. Сердце Времени… Пески Времени… слова из старых историй внезапно обрели зловещую актуальность. Время уходило, унося силы его отца, и Саммер понимал: если он хочет спасти Султана и свое королевство от тени, нависшей над троном, ему придется искать ответы там, где реальность сливается с мифом.

Покои Визиря Казима находились в самом сердце административного крыла Дворца Золотого Солнца. Они были обставлены сдержанно, но безупречно – не кричащая роскошь Принца Саммера, а холодная, отточенная элегантность. Резные столы из черного дерева, покрытые пергаментами и свитками, шкафы с тщательно расставленными фолиантами, узорчатые ковры, поглощающие любой звук шагов. Здесь не было фонтанов и пения птиц, лишь тишина, прерываемая лишь шелестом бумаг и низкими голосами посетителей.

Визирь Казим сидел за своим столом, погруженный в государственные дела. Его лицо, безупречно гладкое и лишенное эмоций, склонилось над картой Султаната Азур. Но его мысли были далеко от торговых путей и налоговых сборов. Они витали вокруг трона, вокруг угасающей жизни Султана и наивного, как он считал, Принца.