– Завтра в аэропорт не ходи. Мой знакомый работает в аэропорту и меня вовремя предупредит, а я зайду за тобой. Сиди, готовься к экзаменам. Или все готово?

– Ой, не знаю, как буду сдавать.

– Тем лучше. Готовься и не беспокойся. За тобой зайду, без тебя не улечу, жди.

Наутро стало ясно, что в аэропорт можно и не звонить. Снежная пелена закачалась за окном. На Север пришел циклон и начисто отрезал Корф от Петропавловска. Только тридцать первого прояснилось. В одиннадцать утра по местному времени прозвенел долгожданный звонок.

– Дядя Петя, ты думаешь лететь?

– Мысль есть.

– Спеши, «Як» вылетел из города.

Спешу. Надо еще за Алиной заскочить. На стук в дверь сразу ответил плачущий голос.

– Кто?

Такое впечатление, что она стоит здесь уже давно.

– Фантомас. Как насчет лететь? «Як» уже в полете.

– Я не могу!

– Решила вернуться в Ачайвам?

– Нет, я не могу выйти, не могу дверь открыть уже с утра.

– Ключ есть?

– Есть, но не могу.

Непонятно. Ключ есть, а открыть не может.

– Давай его сюда.

– Никак, дверь плотная и форточки глухие.

Однако! Алина вполне готова к истерике.

– Остановись и слушай меня внимательно, сейчас рыдать некогда.

Не грех встать на коленки и посмотреть в замочную скважину. Хорошо хоть свет в коридоре горит. Это же надо так ключ засунуть, почти насквозь.

– Тяни ключ на себя.

– Не могу, я уже пробовала!

– Чуть пошевели и тяни. Стоп, назад. Стоп, поворачивай. Нет, в другую сторону.

Замок дважды щелкнул, и дверь распахнулась. Заплаканная затворница готова броситься на шею своему спасителю.

– Как хорошо, что ты пришел! Я уже думала, что не выйду.

Я тебя расцеловать готова!

– К вашим услугам, синьора.

Она сделала вид, что не услышала, но улыбнулась сквозь слезы.

– Бежим, я уже давно собралась.

Регистрация, свист садящегося «Яка», толпа пассажиров из города и, наконец, посадка. Северяне хоть и одеты тепло, отворачиваются от зябкого ветра, спешат скорей взобраться по трапу. Мужчины выстраиваются цеп очкой, передают вещи в багажник.

Последний чемодан ушел вверх.

– Давай, давай, – торопит пилот.

– Даваю.

В салоне еще тепло, стоянка не успела выстудить машину. Пассажиры устраиваются: кто сует авоську под сиденье, чтобы не мешала в проходе, кто снимает пальто и приводит в порядок прическу. Головка с золотистыми волосами во втором ряду кресел.

– Простите, это место не занято?

Какая улыбка!

– Еле удержала. Садись здесь, я к окошку.

– Что желает синьора?

– Пакет.

Это не проблема, стюардесса оказалась запасливой.

– Тебя развлекать или будешь укачиваться?

– Я только зашла в самолет, а уже укачалась.

– Нельзя же так, надо вестибулярный аппарат потренировать.

– Ой, мне сейчас не до аппарата.

«Як» взревел турбинами и взмыл почти без разбега. По мере подъема улыбка у моей соседки становится все более вымученной. Взглядом спрашивает согласия на мое плечо. Господи, жду этого момента уже вечность. Ее волосы касаются моей щеки, и наступает состояние невесомости, но тут же посадка на заправку в Оссоре.

– Я, наверное, посижу в самолете.

– Ни в коем случае, пошли воздухом подышим.

В порту накурено и толчея.

– Алина, пошли на улицу.

Ограда перед выходом на летное поле закрывает от ветра чисто символич ески. Но зато здесь никто не мешает.

– Ветер, холодно.

– Прячься за меня.

Овчину никакой ветер не пробьет, тем более с таким обогревом, как моя спутница. Она совсем близко, ей нельзя отодвинуться и на сантиметр – ветер сразу начинает резать лицо. На голове теплая шаль. Улыбающееся лицо спрятано в шевелящийся мех голубого песца, длинный мех ей очень идет. Каждый мой шаг ей приходится повторять, потом она отступает. Чтобы чувствовала себя увереннее, предлагаю ей свои руки в качестве опоры. Она очень естественно и без колебаний кладет на них свои.