Затем он посмотрел на Олега и пояснил смысл сказанного им:

– У Марьи Кирилловны дом в Москве в Гагаринском переулке, да вот сосед больно бойкий. Прохода не дает, за бесценок купить желает и грозится даже, окаянный.

– Спасу от него нет, – подтвердила Марья Кирилловна, – место ведь знатное. Супругу моему за службу данное. А Андрей Васильевич как преставился, мне с дочерью отбиваться от разных купчишек совсем невмоготу стало. Денег-то у них, поди, хватает, а вот воспитание порой не в пример нашему кругу.

– Ничего, голубушка, решим твою беду, – успокоил ее Дмитрий Данилович.

Заговорившись, Олег не заметил, как на тропинке, ведущей к ротонде, появилась еще одна дама, супруга Дмитрия Даниловича. Женщина пышных форм, но довольно бойкого нрава, под стать супругу. Уже по дороге она разогнала приказами слуг, чтобы не глазели попусту, и величаво вошла в ротонду.

– А вот и матушка Глафира Семеновна, – развел руками полковник, поднявшись с места.

Он поцеловал супругу, и все кавалеры за столом встали, приветствуя хозяйку.

– Матушка, – произнес Иван.

– Дозволь представить тебе соседа нашего Олега Владимировича, – произнес хозяин.

Олег поклонился.

– Глафира Семеновна, рад, что наконец смог лично засвидетельствовать свое почтение.

– А вы возмужали, граф, – заметила хозяйка, – с последней встречи, когда вы с батюшкой бывали у нас, уж пятнадцать лет минуло. Вы тогда совсем отроком были. А как ваша сестра Дарья Владимировна?

– В Петербурге она, – ответил Олег, – еще до моего возвращения батюшка выдал ее за графа Кислицына.

– Удачная партия, – отметила хозяйка.

– Главное, по любви, – отметил Олег.

– Главное, чтобы жених был знатный, – покосилась на него Марья Кирилловна, – а остальное стерпится – слюбится.

– Нас-то, в свою очередь, не спрашивали, Глафира Семеновна.

– А я не жалею, – улыбнулась хозяйка, глядя на супруга.

Полковник рассмеялся:

– Ой, будет вам, голубушки, красавицу нашу напугали совсем. Сидит места себе не находит. Иван любит Аннушку, и он ей мил, а в остальном мы поможем на первое время. Не так ли, Марья Кирилловна?

Вдова ничего не ответила, лишь слегка вздохнула.

По ее виду стало понятно, что дела у нее шли не совсем так, как вначале подумал Олег. И выданье дочери за молодого Затолокина было для нее определенным решением проблем. Хотя и у старого полковника с первого взгляда вырисовывался интерес к московскому имению вдовы.

Чтобы не докучать напоминанием вдове о делах, полковник поменял тему, и остальное время он посвятил рассказам о своих угодьях и о своем новом поваре, которого он выписал с Петербурга по такому случаю.

Повар действительно оказался знатный, и все яства, что были предложены к столу, вполне могли бы подаваться в богатых домах столицы на приемах с присутствием особ царских кровей.

– Как вам оленина, граф? – поинтересовался полковник.

– Нежна, – отметил Олег изысканный вкус блюда, – впрямь нежна.

– Давеча с Иваном на охоту выезжали, – довольно повел бровью полковник.

– Не обижайтесь, Дмитрий Данилович, но мои охотничьи угодья не в пример вашим, – поднял бокал Олег.

Хозяин пригубил очередной бокал вина и, слегка махнув рукой, согласился:

– И в мыслях нет, граф, – у вас-то леса, а у нас тут все больше рощи да болота. Хотел я было бумагу отписать генерал-губернатору, что готов купить поместье старой графини Протасовой, да матушка Глафира Семеновна не пущает, – засмеялся полковник, – верит в слухи эти дремучие о призраке и о дурном месте. А так бы мы с вами совсем соседями стали, граф. Поместье-то старое, что с него поиметь, снести под корень, и дело с концом. Зато какая охота в тех местах. Зверь-то непуганый. Мои мужики сказывают, зверь сам в силки идет как завороженный.