На этом обмене любезностями старый полковник предложил гостю пройти внутрь и, захлопав в ладоши, приказал подбежавшей прислуге:

– Марью Кирилловну с дочерью в ротонду сопроводите.

Последняя фраза хозяина прозвучала в определенном приказном тоне, по которому сразу было понятно, что старый полковник при своей живости хоть сейчас был готов оставить сей прекрасный тихий уголок и возглавить какой-нибудь военный поход.

Беседуя о разных мелочах, полковник провел Олега через дом, а затем через тенистую каштановую аллею на высокий берег, где стояла большая белоснежная ротонда с накрытым по случаю столом.

– Потрясающий вид, – восхитился Олег, окинув взглядом водную гладь.

– Прошу, граф, – предложил ему полковник пройти вперед. – Разрешите вам представить моего сына.

У дальнего парапета ротонды Олег заметил молодого подтянутого офицера с виду гренадерского полка.

– Сын, хочу тебе представить графа Жукова, – представил Олега полковник, – мы с его покойным батюшкой при Шевардине француза знатно потчевали. Лихой был кавалерист, царствие небесное, – старый полковник перекрестился и закончил: – Да я тебе рассказывал, поди.

Молодой офицер поравнялся с ними и, став как полагается, кивнул, приветствуя гостя:

– Иван Данилович Затолокин, поручик Белевского гренадерского полка. Нахожусь в отпуске по ранению.

Старый полковник серьезно покачал головой:

– Не думал я, что на пустом месте войну можно затеять. Слышали, поди, о шляхте да Литве? – спросил полковник, обращаясь к Олегу.

– Наслышан, – ответил Олег, – в Петербурге только и слухов, что к зиме мятежникам несдобровать.

– Рад, что вы понимаете бесполезность их чаяний, – согласился полковник. Он обернулся и, заприметив подходящих к ротонде дам, тут же сменил тему: – Не будем о войне, господа, когда у нас случай к ней вовсе не относящийся. Позвольте вам представить, граф: Марья Кирилловна Подбельская с дочерью Анной Андреевной.

В ротонду в сопровождении служанки вошла строгая пожилая дама с юной, лет восемнадцати, дочерью, одетой по последней петербургской моде.

Со взгляда было понятно, что Марья Кирилловна, как женщина старых традиций, носит давний траур по супругу. Но в то же время убранство ее и ее дочери говорило о том, что живут они вполне богато, ни в чем себе не отказывая.

– Граф Олег Владимирович Жуков, – представил его Дмитрий Данилович, – сын покойного графа Владимира Пантелеевича, коего, Марья Кирилловна, и ваш супруг знал во времена службы.

Олег исполнил все согласно светскому этикету, и полковник предложил гостям занять места за столом:

– Погода нынче благоволит, давно не припомню такого тихого дня.

– А я никак не могла понять, Дмитрий Данилович, что это вы слуг загоняли с утра.

– Сюрприз, Марья Кирилловна! – довольно заулыбался полковник.

– Давно ли вы, граф, из Парижа? – спросил поручик.

– С прошлого лета, – ответил Олег, – батюшкина кончина застала меня как раз в дороге, а теперь вот в делах весь. В наследство вступаю. Да вот только до Москвы никак не доберусь, все дороги закрыты из-за холеры.

– Ой, то верно, – перекрестилась Марья Кирилловна, – мы сами вот застряли. В Рязани-то поспокойней, – она на секунду замолчала и переменила тему разговора: – Граф, а вас с наследством тяжбы не мучают ли?

– Слава богу, батюшка содержал дела в порядке, – ответил Олег, – все чин по чину, без неурядиц.

Марья Кирилловна вздохнула, и старый полковник вступил в разговор:

– Полно вам, голубушка. Как и обещал, всенепременно окажу вам помощь в вашем деле, как только справим помолвку да откроют дороги, – он взял ее за руку и нежно поцеловал: – Все сладим, даю слово.