Даже сам адъютант Менар, зная особые наклонности своего злого заместителя, любя называл его мон Моди Садик, т. е. «мой проклятый садист»! На ферме был большой металлический ангар, в прошлом используемый как сеновал, и на весь холодный октябрь там расположился личный состав взвода, и там же был для них и учебный зал, и столовая. Стоит сказать, что в октябре в Пиренейских горах на высоте восемьсот метров над уровнем моря не так уже было и тепло. Именно тут надо было очень хорошо выучиться военному делу, чтобы по окончании этого мероприятия получить заветную Белую Кепку легионера и настоящий зелёный берет. Если раньше, находясь в расположении учебного полка, командование взвода хоть немного, но всё-таки стеснялось напрягать вверенный ему личный состав, из страха, что кто-то из новобранцев может сигануть через невысокий забор, и потом его ищи-свищи в городе. Тогда как тут, на ферме, если хочешь, то беги по лесам и по горам, но всё равно внизу тебя поймает военная полиция, и хочешь-не хочешь, но все четыре месяца учёбы всё равно тебе придётся испытать всё, что для тебя уже предопределено! Самое страшное испытание было едой, т. е. всё обеденное время личный состав взвода должен был петь песни или учить хором французский язык, и внезапно давалась команда «Миска», т. е. за пять минут надо было всё содержимое обеда проглотить, а всё несъеденное также по команде выбрасывать в мусорный ящик.

Борису круто повезло, потому что он с раннего детства умел хорошо готовить еду, тогда как адъютанту Менару вдруг захотелось отведать русской кухни. Также учитывался тот факт, что у этого русского не было во взводе земляков, с которыми он мог поделиться продуктами с кухни. После тестового испытания его назначили поваром взвода. Конечно, и ему приходилось маршировать и бегать по утрам десятикилометровые марш-броски, но большее время он всё же проводил на кухне, что вызывало, в свою очередь, ненависть у венгров и у одного чеха, которые не могли ему простить трагические события пятьдесят шестого и шестьдесят восьмых годов. Про то, как Борис лакомился всевозможными сырами, ветчинами и прочими деликатесами своего собственного производства по рецептам из «Книги о здоровой и вкусной пище» под редакцией самого А. Микояна, что шли на стол «Богу-отцу» и его «архангелам», сильно распространяться не стану. Что же касается всех остальных узников фермы, то первыми «крякнули» немцы: порой по ночам их можно было увидеть роющимися в поиске пищи около помойного ящика. Потом они двинулись в бега, но уже следующим утром их доставила обратно военная полиция, и тем самым они сделали свою жизнь ещё хуже. Помимо песен типа «Вот она, кровяная колбаса, для всех, кроме бельгийцев, которые стреляют в зад», «Против вьетнамцев, против врагов…» и прочих шедевров шансона, написанных под такты эсэсовских маршей дивизии «Мёртвая голова», новобранцы каждое утро пробегали налегке десятиметровую дистанцию по горам, то вверх, то вниз.

В почёте также были ежедневные строевые упражнения с оружием и даже тактика перемещения в шеренгу по открытому полю перед лицом воображаемого противника. Раз в неделю был восьмикилометровый забег с полным снаряжением, т. е. с рюкзаком, но пока без автомата. Справедливости ради стоит признать, что по воскресеньям личный состав не кантовали и даже позволяли в кредит взять несколько бутылок настоящего пива, шоколад и печенье. Каждое утро после пробежки и принятия душа имело место построение личного состава по стойке смирно, которое длилось до тех пор, пока его величество адъютант Менар не соизволят допить свою чашечку кофе и выйти к народу.