— Ко мне домой, — говорит он как решенное. — Мы и так туда собирались.

— Но не в таком же виде!

— Не важно в каком.

Некоторое время мы сидим молча. И вдруг слышим какой-то писк.

— Крысы тут у тебя? — спрашиваю я.

— Не должно.

— А похоже. Они провода пожрут.

— Посмотрю пойду.

Он уходит вглубь сарая. За щиты. Что-то роняет там. И снова писк слышен, но уже громкий. Возвращается Андрей с каким-то черным зверьком в руках. Не крыса. Крупнее. Размером с кошку.

— Смотри какой, — и высаживает на “гробик” щенка. Совершенно черного. От носа до кончика хвоста. Щенок распластывается, прижимается к фанерной поверхности. — Это он от нас прячется. Дурашка. — Андрей пальцами щекочет найденыша между ушей. — На овчарку похож.

— Почему на овчарку? Может, другая порода, — тоже глажу.

Он в репьях, грязный, сразу и не разберешь, что собака. Монстрик полевой.

— Да дворняга, скорей всего, — предполагает Андрей.

— Откуда он здесь?

— Прятался, наверно. Сожрут его лисы. Тут их много. Или собаки поселковые. С собой возьмем. Может, поедем уже? Ты как?

— Вроде норм, — я убираю пакет с носа. Андрей критически оглядывает мое лицо. Протягивает руку, но не трогает. — Еще инфекцию занесу с этого чуда в репьях. Вообще-то ты хоро-о-ош, — смеется он.

— У тебя тоже фингал будет, — багровое пятно уже расплывается под глазом у Красавчика. Странно, но ему даже к лицу. — А говоришь “тут все мое”.

— Да случайно маханули, когда я Петьку от тебя оттаскивал. Встать можешь? Давай помогу. — Он берет щенка подмышку, другую руку протягивает мне. Когда поднимаюсь — подхватывает под спину.

— Да сам дойду! — Вот что он со мной, как будто я тяжелораненый!

— Не дергайся, — и не думает отпускать Андрей. — У тебя стопудово сотрясение. Врача вызовем на дом. В машину идем…

У Ferrari Андрей задерживается. Не сразу за руль садится, меня отпускает и начинает в карманах рыться. Потом спрашивает: — У тебя ключи есть?

— Какие?

— Любые.

Я достаю свои от общаги. С номером “19” на брелоке.

— Вот, держи.

— То, что надо. — Андрей обходит машину и со скрежетом ведет острием ключа по правому борту через обе двери. Глубокая царапина остается на идеально отполированной поверхности цвета мокрого асфальта.

— Ты что! Ахуел? Зачем?! — я не успеваю его удержать.

— Скажем, что подрались с какими-то парнями — заметили как они машину говняли. Отец и мать, если про спот узнают, меня за границу учиться зашлют. А там охрану приставят и прощай скейт.

— Понятно.

— Давай, залезай уже… Держи этого… Черныша, — передает он мне щенка, когда я усаживаюсь. — И ключи возьми. А то я уже чуть в карман не сунул.

Доезжаем до трассы мы быстрее, чем по дороге к споту. Или Андрей машину меньше бережет? А по шоссе и вовсе гонит так, что дух захватывает.

Все. Приехали. Перед уже знакомым мне забором останавливаемся. Срабатывают откатные ворота. Андрей заруливает под навес рядом с гаражом.

Из машины выходим — навстречу мама Андрея бежит, за ней еще две женщины и охранник в камуфляже.

— Андрюша! Где вы пропали так долго? — Видит нас таких расписных. — Что случилось? Где вы были я тебя спрашиваю? — Голос ее становится строже.

— Да в “Скандинавии”, на МРТ, — невинно глядя ей в глаза, врет Красавчик.

— И что, вас там в аппарат засосало? — Это уже Мальвина приближается к нам экспрессивным подиумным шагом.

— Марго! Перестань! — одергивает ее мать.

— Да дрались они! — авторитетно заявляет Мальвина.

— И дрались тоже. Какие-то нищеброды мне машину изговняли. Вот мы их и догнали.

— И сами получили. Эх ты, Роланд Великолепный, — не унимается Мальвина.

— Сдачи мы им тоже дали. Не кринжуй! На вот, лучше займись. — Андрей отбирает у меня найденыша и сует ей.