Белек лежал в сарае, лучи солнца проходили через огромную дыру. Эта дыра осталась от того, что между шифером и короткой дверью в сарай, хозяин не нашел нужного материала, чтобы залатать ее. Оттого лучи солнца напрямую проникали и щекотали глаза жеребенка. Он моргал, старался увернуться, переваливался с боку на бок, вертел хвостом, но от солнца не мог спрятаться, так как голова его оставалась на том же месте. Кайрат подошел, толкнул рукой бедро жеребенка, и он встал. Никаких признаков того, что он знает о своем горе не было. Поведение его было обычным. Кайрат немного ободрился, и начал стряхивать с него пыль и грязь от сухого навоза. Но такое настроение у него продлилось недолго. Вернулся отец с похорон, и мельком взглянув на жеребенка, вывел его в стойло. Жеребенок шел играючи, испанским шагом, вертя хвостом, отгоняя мух. Но, когда очутился на своем месте, его морда будто исказилась от удивленья. У станка, где обычно была привязана его мать, ожидающая и встречающая его долгим взглядом, было пусто. Он начал нервно, иксообразно передвигаться, искать свою мать. Но кроме кур, индюшек кудахтающих во дворе, никого не было. Эта ситуация начала его тревожить. Шло время, а обычный утренний прием пищи молоком матери, он так и не получил. Он медленно лег на землю, поджав ноги. Глаза наполнились грустью. Кайрат взяв прутик дерева начал прыгать через него, он хотел отвлечь жеребенка от грустных мыслей, но тот равнодушно глянув на него, опять опустил глаза. Казалось, он впал в какую-то меланхолию. Приняв тот факт, что никак не может развеселить жеребенка, Кайрат успокоился и перестал что-либо предпринимать. Что происходит на похоронах Жума- ата? Где, интересно их лошадь, стоит ли она на привязи и ждет своего часа или испытывает муки боли? Прошло уже два часа…

Кайрат на мгновение отлучился от обстановки в которой пребывал и мысленно очутился на месте, откуда должная была донестись страшная весть.

Тело огромное стоит в окружении односельчан, немногие из которых исчезают и появляются вновь с разной посудой, слышны нервные возгласы, командный тон одного из старейшин. Между тем, все становятся вокруг, и седовласый , низенький, с реденькой бородкой, с выражением на лице уважаемого и почитаемого , влиятельного в познании всех мудростей религии старичок читает молитву. Окружающие с тенью скорби, печали и беспомощности в этой трагедии, стоят, низко опустив глаза, и проводят ладонями вокруг лица. Лошадь молчаливо стоит, опустив глаза словно является участником, переживающим эту трагедию. И все это прерывается, четверо здоровых мужланов вторгаются в ее пространство, грубо хватая его за ноги и толкая в бедра. Она оказывает некое сопротивление, хотя ее судьба была предрешена днем ранее, и понимание того, что вся сила человеческая и разум человеческий берут над нею верх, она не поддается, бодаясь и отстраняясь. Шестеро здоровых мужланов, пытаются свалить лошадь на прозрачный полиэтиленовый, частями продырявленный, помятый материал. Лошадь брыкается, ржет, но устоять против такой силы не может, сдается, падает на землю, перед глазами встают два человеческих лица, четыре глаза свирепо впившихся в морду, потом появляется огромный до блеска наточенный нож, вонзается в горло….

И связь с этим миром и оставшимся на этой жестокой планете родным существом обрывается. Дальше разговоры о том, каким был покойник, кто видел его в последние часы, кто помог ему когда-то в далекие времена, на фоне разлитой по полиэтилену и стекающей на землю крови, головы лошади отделенного от тела, и быстрые движения разделывающих мясо мужчин.