От последних его слов воображение нарисовало фривольную картинку, вновь заставив вспыхнуть как маков-цвет.

– Всё это заряжает и позволяет легче относиться к проблемам, которых в моей жизни адова куча… А зачем ты пришла?

Взгляд карих глаз пригвоздил к месту, и вдруг стало стыдно, словно я отобрала это свидание у другой, той, кому оно действительно необходимо.

– Ради общения, – пробормотала я, опуская взгляд.

– Неужели у такой красивой девушки недостаточно кавалеров?

– Не приживаются как-то.

– Ждёшь большую любовь? – хмыкнул Максим.

Похоже он в неё уже не верит. Наверное, и я в сорок превращусь в циничную старую деву, которую дома будут ждать только родители, да кактус на подоконнике. Хотя, может, и родители сбегут на дачу, когда у меня от одиночества совсем характер испортится.

– Хочу как у меня в семье, раз и навсегда.

– Ого, достойное желание, только редко, когда так получается. Может, лучше просто жить? Встретился, хорошо провёл время, расстался, опять встретился. Круговорот любви в природе.

Почему-то опять воображение подкинуло неприличные ассоциации, вызывая брезгливость.

– Простите, но это точно не для меня.

– Мы опять на «вы»? – усмехнулся Максим. – Разочаровываю, да?

– Нет. Как моя бабушка говорила, нам детей не крестить.

– Это точно. Мне одного сына за глаза хватает.

– Сын? – удивилась я.

– Что тебя так удивило? К сорока годам у каждого мужчины есть дети, да ещё и бывшие супруги. Это как печать возраста и качества.

«Казался, приличным, а на деле – самовлюблённый тип. Неужели, Ленка таких мужчин считает настоящими? Но ведь Игорь не такой… или подруга не всё мне рассказывает?», – подумала я и решила попытать её на досуге, а то, может, её вытаскивать надо из нездоровых отношений.

– Ваньке уже двадцать пять лет. Как вспомню об этом, так ужаснусь, сколько же мне лет. Людка о внуках мечтает, а я не готов стать дедом.

– Люда – это ваша жена?

Максим кивнул, не поправив меня ни по поводу обращения, ни уточнив, что супруга бывшая. На сердце стало совсем мерзко.

– Даже страшно представить, о чём ты сейчас думаешь, – хмыкнул Максим. – Я не стану говорить банальные фразы, типа мы с ней давно чужие люди. Наоборот, за двадцать пять лет брака, мы с Людой стали слишком родными. Мы поженились в девятнадцать, бедные студенты, жили у её родителей, я почти сразу халтурить на стройках начал, потом Ванька появился. Друзья по клубам шатались, а я ночами с сыном по комнате скакал, беспокойный он был… Знаешь, самому странно, что я сейчас это тебе рассказываю. Не такой я человек, чтобы душу перед первой встречной выворачивать, но что-то в тебе есть такое… располагающее.

Я не знала, как относиться к происходящему: «Всё у меня не как у нормальных девушек. Любимый видит во мне только друга, теперь вот ещё случайный кавалер на исповедь записался. Научилась, называется, флиртовать. Представляю, как Ленка хохотать будет». Мы тем временем подошли к городской набережной, где огромная ива склонялись к воде, закрывая от любопытных взглядов скамейку.

– Давай присядем, – предложил Максим.

Послушно уселась и подумала: «Уютно тут, хорошее место для свиданий… Ну или чтобы спокойно поговорить. Надо было мне не на переводчика учится, а на психолога или на писателя. Интересно, а на них, вообще, учат?».

– Как только я устроился на работу после института, так сразу сняли квартиру и свалили от её родителей. Нет, не подумай, они отличные люди, да только даже с самыми распрекрасными жить вместе невозможно, свободы хочется. Пусть мы иногда питались одними макаронами, да кашами, но были счастливы. Помню, как на рынке всякой полезной мелочовки накупили по десять рублей. Удивительно, однако кое-что до сих пор служит, а сейчас дорогое купишь и разваливается… Кстати, а ты одна живёшь?