Вообще-то я зашла туда, преследуя две цели: разузнать о проблемах с интернетом и выпить кофе. Меня поприветствовал сонного вида парень лет тридцати с небольшим, который уже на месяц-другой опаздывал к парикмахеру. Его небритое лицо осветила улыбка, и он спросил меня, как дела.

– Неплохо. А у вас? Как с посетителями?

Я предположила, что не очень, хотя за столиком все же сидела какая-то парочка, прихлебывая латте. От круассанов на их тарелках остались одни крошки.

– Что за жизнь без кофе? – ответил парень вопросом на вопрос.

– А то! – Я вдруг заметила вращающуюся стойку с очками. – Ого, у вас и очки продаются? В кофейне?

Я постаралась убрать из голоса насмешливые нотки.

Парень вздохнул.

– Это все теща. Оптом скупает очки, лепит на них всякие стразы и блестяшки, а потом продает. В основном торгует в «Каутауне», у нее там палатка, но кое-что просит выставить здесь. А так как она сидит с моим двухлетним сыном, отказы не принимаются.

Я рассмеялась.

– Этот хлам – тоже ее рук дело? – Я махнула в сторону мнимых древностей и тут же смутилась: вдруг этот парень – ярый поклонник Египта?

Он расплылся в улыбке.

– Нет, это просто фишка нашего городка! – Не углубляясь в тему, он представился: – Я Дерек!

– А я Майя. – Меня немного озадачила его жизнерадостность. – Какой тут пароль от вайфая?

Дерек сразу приуныл.

– «Клеопатра». С маленькой буквы. Связь не очень хорошая. Уже больше месяца перебои.

– Кажется, я об этом читала.

– Если честно, это больная тема. «Карсон», конечно, выплатил компенсацию, однако посетители привыкли, что в кофейнях есть интернет. А мы тут как будто в две тысячи седьмом.

– Уже выяснили, в чем проблема?

– Кроме разгильдяйства? – фыркнул он. – Меня это злит! Слышал, к нам позвали лучших спецов, но, похоже, даже они в замешательстве. Скоро проведу сюда спутниковый интернет, хотя он медленнее и стоит дороже. В других местах ведь все быстро налаживают! Почему же у нас по-другому?

– Боюсь, мне пора, – спохватилась я. – Дайте латте с собой, пожалуйста.

Дерек, похоже, расстроился, так что я добавила:

– В городе всего одна кофейня, и пока я тут, кофеин мне важнее интернета.

Я вышла на улицу со стаканчиком латте. Мои дальнейшие действия любой психолог счел бы тревожным звоночком – мол, я тяжело переживаю утрату. Я поехала вслед за машиной аварийно-ремонтной службы.

Констанция Лундгрен – живая легенда. Список ее научных достижений покажется скромным только в сравнении со списком ее преподавательских регалий. В девяностые многие возмущались, что Констанцию не отметил Нобелевский комитет, хотя исследование, удостоенное премии, во многом опиралось на ее труды. Единственный человек в научном сообществе, которого этот факт не задел, – сама профессор Лундгрен. Заполучив ее в научные руководители, я словно стала падаваном магистра Йоды. Сперва я считала ее богиней, сошедшей с небес, и лишь проработав с ней около года, увидела обычную женщину – вдумчивую, дотошную и немного напряженную. На ее загорелых, покрытых пигментными пятнами руках проступала каждая жилка, когда она в раздумьях сплетала пальцы и прижимала их к губам, словно вознося молитву собственному разуму. Возможно, она и правда молилась. А еще она была отзывчивой и приветливой – даже водила студентов в походы, в которых я охотно участвовала. Я уважала ее больше всех на свете, так что самое тяжелое решение в своей жизни – покинуть лабораторию ради попытки проникнуть в тайну Карлов – приняла скрепя сердце.

Я и мечтать не могла, что профессор Лундгрен дождется моего возвращения – и в то же время растерялась. Меня одолевали злость и тоска, а работа с каждым днем казалась все бесполезнее. В общем, мне как никогда был нужен совет наставницы.