Джейсон – хамоватый весельчак и ботаник до мозга костей – никогда не стремился к большим свершениям. Конечно, он был рад, что благодаря моей славе наш дурацкий подкаст стал популярнее, но никогда не думал, что я делаю ему одолжение. Что ж, работа над выпусками «Убивателя» (подкаста о сценах смерти в кино и сериалах) мне действительно нравилась, напоминая о временах, когда Эйприл была еще жива, я еще не прославился, а пришельцы еще не высадились на Землю.

В общем, спасибо Господу Богу за Джейсона – и все же на STOMP я его звать не стал.

Понимая, что от титула полнейшего отшельника меня спас главный ботаник Нью-Йорка, я зашел в «Сабвей» и предложил сходить на шоу Ребекке.

– Странное действо. Хотя забавное, – подытожила Бекки, когда мы возвращались к метро после спектакля.

– Прости, что не спросил сразу… Как тебе больше нравится – «Ребекка» или «Бекки»?

– Как угодно, – ответила она с улыбкой. – Почти все, кроме родителей и шефа, называют меня Бекс.

Имя слетело с ее губ легко и непринужденно; оно очень ей шло.

– Круто. Мне нравится, как звучит.

– Может, расскажешь, почему ты меня пригласил?

– А ты расскажешь, почему согласилась?

– А что тут такого? – усмехнулась Бекс.

– Ну… только придурок станет приглашать девушку, зная, что ей в буквальном смысле платят за то, чтобы она вежливо ему отвечала.

– Спасибо за честность, но я все равно не скажу, почему согласилась.

Я не понял, заигрывала она со мной или говорила всерьез.

– Так почему же ты позвал именно меня?

– Я же говорил – друг хотел сдать билеты, но не смог. Вот и отдал их мне. А так как билета два, я решил взять кого-нибудь за компанию.

– Нью-Йорк огромный, Энди, а ты – богатый и знаменитый. Вокруг полно других людей, кроме Ребекки из «Сабвея».

– У меня мало знакомых, – буркнул я.

– Верится с трудом.

Она вела себя довольно сдержанно. Сперва я решил, что она стесняется акцента, но, возможно, виной был мой статус известного человека. Я забеспокоился, удастся ли нам общаться на равных.

– Я…

– Ты не обязан объяснять, – сказала она серьезно.

– Нет, погоди.

Я остановился. Тротуары все еще кишели прохожими, так что мы отошли под козырек магазина.

– Я, правда, тут никого не знаю. Мой единственный друг – сосед по квартире. А друзья Эйприл уехали, когда она… В общем, после всех событий. Я и сам нигде подолгу не задерживаюсь с тех пор, как начал выступать на публике. Со мной многие хотят поболтать, но мне все время кажется, что им от меня чего-то надо. А ты… никого из себя не строишь. Ты милая и забавная. – Я не стал добавлять «и красивая»: это был бы уже перебор. – Всякий раз я подхожу к людям с мыслью, что они, вероятно, запомнит нашу встречу на всю жизнь. И это, блин, угнетает. Я разъезжаю по всяким пафосным местечкам, встречаюсь с понторезами, мы пыжимся, чтобы друг друга впечатлить, – а затем я возвращаюсь в отель и стараюсь убедить себя, что не так уж одинок. Не пойми меня неправильно. На банкетах весело. Там отлично кормят и выпивка бесплатная. Разве не круто? Но при этом за долгие месяцы ты – первый человек, с кем я провел больше часа. Не считая соседа по квартире, конечно.

Она чуть заметно вздохнула – мол, «приняла твои слова к сведению, однако не факт, что они мне понравились», – и спросила:

– Не хочешь выпить?

Я, как полный придурок, промямлил что-то вроде: «Я сейчас не готов к отношениям».

Вот теперь она уже точно фыркнула.

– Слушай, чувак, – начала Бекс сердито (хотя меня это не задело), – я же вижу – тебя так и тянет выговориться. Думаю, ты о многом можешь рассказать. Ты сводил меня на дурацкое шоу, так что теперь, если не возражаешь, с меня выпивка. Долго все равно не проболтаем – через час мне надо быть дома. Расскажешь про свою жизнь, я тебе – про свою, и если повезет, убедим друг друга, что не все так уж плохо.