– От бесстрашия и храбрости еще никто не умирал.

– Я говорю не о бесстрашии. Я говорю о гордости или, вернее, о гордыне. По вашей теории гордыня – составляющая трусости, а трусость – величайший порок. Вы противоречите сами себе, дорогуша.

– Дорогуша?! – девушка не знала, что ответить от возмущения. – Дорогуша? Да как вы смеете со мной так разговаривать?!

– Да бросьте, леди Джулиана. Мы ведь не на балу и не в гостиной. А там, где вежливость и этикет не имеют такого уж значения, как в свете.

В ответ девушка только промолчала. Но не потому, что ей нечем было ответить, а потому, что он впервые назвал ее по имени, и каким чудным оно слышалось из его уст.

– Ну ладно, извините меня, – поравнявшись с ней, произнес граф. – Мне не стоило так к вам обращаться, миледи.

Слово «миледи» он произнес подчеркнуто громко, но девушка не обратила на это внимания. Ей не хотелось ссориться с графом, тем более, что настроение и так было ни к черту. Поэтому она решила сменить тему.

– Вы представились, но не назвали вашего имени. Так как же оно звучит?

– Джордан Джеймс Рассел, граф Майнфорд, – ответил граф, театрально поклонившись.

«Джордан… Это имя ему необычайно идет», – пронеслось у нее в голове.

– Вашего коня зовут Халиф. Почему именно Халиф?

– Я путешествовал по Востоку: был в Марокко, Египте и других странах и приобрел там этого арабского скакуна. Лошади этой породы невысокого роста, зато очень хорошо развивают скорость и вообще очень выносливы.

– Значит, вы любитель быстрой езды?

– Да, – последовал простой ответ.

Джордан всю дорогу украдкой наблюдал за графиней. Ранее изысканный наряд утратил весь свой блеск – несомненно, дорогое платье запачкалось и пришло в негодность, волосы были стянуты лентой в простой хвост на затылке, ввиду отсутствия полноценного отдыха под глазами залегли тени. Но при всем при этом она ничем не выказывала усталости, бодро шагая вперед. Ее упрямство вызывало в нем желание схватить ее и отшлепать, как напроказившего ребенка. Но в то же время ему хотелось обнять ее и согреть, почувствовать запах ее молочной кожи, ощутить мягкость шелковистых волос… И эта дурацкая муслиновая косынка. Им овладело непреодолимое желание сорвать ее и открыть взору все прелести, которые скрывала полупрозрачная ткань.

Мысли эти, словно паутина, опутали голову графа, и он решил поскорее от них избавиться. Он давненько не был с женщиной, но это не значит, что он должен бросаться на первую попавшуюся девушку. Из временной задумчивости его вывел голос графини.

– Ну и где же ваш водопад? – с ноткой иронии спросила она. – Наши бурдюки совсем опустели, а нам нужна пресная вода.

– Я чую, что он где-то поблизости.

– Милорд, расскажите о своей семье. Как вы жили до того, как попали сюда?

Джордан пристально посмотрел ей в глаза. Выражение его лица на мгновение изменилось.

– Это не очень интересная тема для разговора.

– Ну, пожалуйста. Энн же вам рассказала о нашей семье. Теперь ваша очередь.

Джордан еще раз взглянул на нее и улыбнулся:

– Вы все слышали?

– Частично.

– Ну хорошо, что вы хотите знать?

– Что-нибудь о ваших близких.

– У меня есть младшая сестра Дженет, она живет в Глостершире. Там у нее большой дом, любящий муж и двое детей. Я их обожаю. Разница в возрасте совсем небольшая, поэтому Бен и Элизабет постоянно дерутся и ссорятся. Но я уверен, что они также как и мы с Дженет, любят друг друга.

Во время рассказа Джулиана внимательно следила за графом, и ей показалось, что он погрузился в какой-то другой мир, который очень дорог ему.

А граф тем временем продолжал:

– Также у меня есть кузен Роберт – жуткий повеса.