— Ты о том, что остальные пилоты юнитов слабые?
— Да, их готовят в общей сложности полгода. Пусть и в режиме интеграции, не как тебя в учебке. Но этого мало, — Уилл разглядывая лицо Майи: вновь хотелось поцеловать, но это всё был бред влюблённого, сейчас главное — попасть на рубежи, а не сходить с ума от неразделённых чувств.

Сильные эмоции на войне никому не помогали. На реальной войне, где можно погибнуть в любой момент, где нет места дружбе и привязанностям — слишком всё скоротечно. В первые месяцы атаки вортаи Уилл потерял многих товарищей и впредь близких отношений старался не заводить. Никаких друзей — только приятели. Никаких девушек — только случайный секс. Так было до Майи, но… они ведь погибнут вместе с «Лисой», так? Значит, его чувства не противоречат убеждениям. К влюблённости тонкой струйкой подмешивалась горечь: знает ли Майя, юная девушка, у которой совсем недавно была другая, мирная, жизнь, что на рубежах их ждёт совсем не курорт, как на «Бэкуотер»? Уилл жалел её, но оттого привязывался крепче.

Три полёта прошли успешно — Смит, как и обещал, вывел «Лису» на тренировку в звене из пяти юнитов, связанных единой нейронной сетью. И тут не обошлось без использования ментальных способностей. Биокорабли сами по себе имели значительный потенциал, с помощью которого могли общаться друг с другом на огромном расстоянии.

Почти все биомашины именовались в честь животных, но юнитов было много, простых и понятных названий — меньше. Так что в группе помимо «Лисы» были ещё «Волк-5», «Ягуар-3», «Росомаха-7» и «Каракал-2». О том, что случилось с их предшественниками, ни Уилл, ни Майя предпочитали не думать — и так понятно, что мало кто оставался в живых на протяжении нескольких лет. Хотя поговаривали о «Тигре-2» — знаменитом юните, пилоты которого уже второй год успешно воевали с захватчиками.

В группе Уиллу было где развернуться — опыт и организаторские способности позволили сразу занять позицию лидера. У новобранцев в буквальном смысле захватывало дух от того, на какие фигуры высшего пилотажа способна устаревшая модель: высказывали своё восхищение уже после приземления, на космодроме.

Показатель совместимости сперва скакнул аж до семидесяти четырёх процентов, а потом, по мере уменьшения дозировки мелитика, начал падать. Непонятно почему — ничего же не изменилось: Уилл по-прежнему испытывал лёгкое щемящее чувство, когда видел Майю, отчаянно хотел прикасаться не только во время секса, который стал теперь для них почти ежедневным ритуалом.

После недолгого замешательства Майя опять стала проявлять активность, и Уилл мог просто устроиться на кровати и позволять ласкать себя, получая острое и вместе с тем сладкое удовольствие. Майя всегда угадывала желания, но и сама тоже заводилась, несмотря на отстранённость в первые минуты. Правда, потом всё равно уходила к себе, не давая Уиллу продолжить — а ведь ему так хотелось обняться и просто полежать вместе…

Уилл не знал, как ему изменить сложившийся порядок вещей — лезть в душу к Майе считал недопустимым. Жалел. Виноватая улыбка, такая же неискренняя и перекашивающая её живое и хорошенькое лицо, каждый раз, когда не удавалось утаить загадочный вызов, тоже намекала на то, что творилось внутри. Уилл предпочитал об этом не думать — очень скоро они отправятся на рубежи, где нет места чувствам. Где их ждёт смерть.

Впрочем, это не означало, что нельзя наслаждаться моментом — Уилл шаг за шагом подбирался к Майе: прикосновениями, шутками, общим знанием, что они одна команда. Собственно, так и было — казалось, Майя всё больше и больше забывает о том, что было что-то до «Бэкуотер», что был кто-то, кроме угрюмого пилота, сильно разочаровавшегося в жизни. Хотя… если бы забыла совсем, то не писала и не звонила бы. Так? А она продолжала.