– И до Рождества ты под домашним арестом. А ты, – эти слова уже были обращены к старшему сыну, – до Рождества без машины.

Саймон сидел тихо, без вины виноватый за компанию с приятелями. Ларри попытался было извиниться за происшествие, но Майкл словно окаменел – на слова Ларри он не только ничего не ответил, но даже в зеркало заднего вида ни разу за дорогу на паренька не взглянул. Ларри поник и до самого дома просидел съежившись и зажав руки между колен. Отопление в автомобиле было включено на полную, сиденье хорошо согревало, но ему всё равно было зябко: то ли от мокрой одежды, то ли от мысли, что мистер Уэллс всё расскажет отцу.

Вскоре синий автомобиль свернул на просёлочную дорогу, и из-за деревьев показался большой светло-жёлтый дом с арками и колоннами, с серой черепичной крышей и полосатыми «маркизами» над балконами. Прадед Майкла Уэллса купил земли на Варровом Острове ещё в те времена, когда сама Ореста не была, по сути, ни столицей, ни даже городом. Купил как охотничьи угодья — тогда в лесах ещё хватало дичи, а желающим подстрелить оленя или лося не нужна была специальная лицензия. Прадед сначала построил охотничий домик. Потом дом. Когда через много лет Майкл женился в первый раз, молодую жену он привёз уже в настоящую загородную усадьбу, состоящую из хозяйского дома и нескольких гостевых домиков. Облагороженная многоуровневыми цветниками усадьба стояла на холме в тени веймутовых сосен. Чудное место, чтобы растить маленькую принцессу.

Однажды, получив заслуженный нагоняй от матери, Джиллиан прибежала к отцу, курившему на широком балконе. Вид с этого балкона открывался на реку и на город под пеленой смога. Майкл подхватил недовольную девочку, посадил на перила и на нетерпеливое “Да о чём ты думаешь, когда меня обидели?” ответил:

– Папка думает о работе. И о том, что однажды всё это – он обвел весь мир, который знала Джиллиан, рукой. – Всё это будет твоим. Папка хочет, чтобы дочке досталось целое королевство.

Девочка зарделась. Как ей может достаться королевство в демократическом государстве, она даже не задумалась. Папа же пообещал, что может быть сильнее слов отца? И если Джиллиан не носила корону на голове, именно Майкл в душе давно короновал любимую дочку.

…Только уже подъехав к особняку, Майкл обернулся и окинул Ларри по-отечески добрым взглядом:

– Сухую одежду тебе найдём. А вообще, не будь ты шкетом, налил бы тебе коньяка, чтобы согрелся. Останешься у нас, пока твоя одежда в сушке. А то будто я твоего отца не знаю…

Ларри благодарно кивнул и не стал уточнять, что отцовский коньяк он давно уже пробует втихаря, лет эдак с тринадцати. Вместе с Дэвидом и Саймоном, понятно.

Когда они уже вышли из машины, Майкл только похлопал Ларри по плечу, буркнул “Спасибо” и махнул всем рукой: мол, идите, всем переодеться в сухое, всем согреться.

Запершись в кабинете, Майкл наконец расслабился и плеснул себе бренди. Дочь в порядке, хотя такое спонтанное "купание", понятно, никак не на пользу. Что ж, завтра, может, сляжет с простудой, но хотя бы ещё пару месяцев они обойдутся без приключений.

Его мысли свернули в другое русло. Ларри Стюарт, конечно, пацан ещё – как и все мальчишки его возраста. Но Дэвид сказал, что тот первым бросился за Джилли в воду. Хороший пловец, он же её и вытащил. Смелый парень… Речка эта была дрянной, каждый год в ней тонуло по три-четыре человека. Она была особенно опасна для любителей зимней рыбалки: течение постоянно меняло курс, лёд мог быть крепок в один день, а уже наутро – ненадежен, как газетная бумага. Но и летом на небольших и огороженных буйками пляжах постоянно дежурили спасатели. Дно было изменчиво, то и дело кто-то попадал в воронку.