Так, в соответствии с подп. 1 п. 3 ст. 25.13 НК РФ контролирующим лицом признается российский резидент, которому принадлежит более 25 % акций (долей) КИК. При этом указанный «пакет» участия не всегда является контролирующим. Закон не указывает, что в дополнение к формальному критерию участия в 25 % + 1 акций/долей требуется наличие фактического контроля у лица и возможности влиять на принятие решений, определяющих судьбу доходов КИК, что является ключевым для концепции КИК.

Таким образом, в силу отсутствия в российском законодательстве правил, дополняющих требование о наличии формального контроля в 25 % + 1 требованием о наличии также фактического контроля над КИК, возникает ситуация, когда лицо обязано нести дополнительную налоговую нагрузку в отношении прибыли такой КИК, даже когда оно не имеет возможности контролировать денежные потоки и распределение прибыли КИК и, таким образом, с большой долей вероятности не имеет возможности уклоняться от российского налогообложения с помощью КИК. Подобное, на наш взгляд, нарушает ключевую цель законодательства о КИК как правил, направленных на противодействие уклонению от налогообложения, и подтверждает фискальную направленность российских правил КИК.

Кроме того, в законе не уточняется, как будет разрешаться ситуация, когда фактический и юридический контроль над иностранной компанией принадлежит двум разным российским резидентам. Указанная ситуация вполне возможна на практике. Например, 100 % акций иностранной копании может принадлежать российскому юридическому лицу, в то время как формально управление компанией осуществляется фондом на основании договора, а на практике фонд управляет компанией по инструкциям от другого российского лица, например бенефициара группы[219]. Возникает вопрос: должны ли указанные лица (лицо, формально имеющее 100 % акций КИК, и лицо, фактически руководящее деятельностью КИК) одновременно признаваться контролирующими лицами в отношении одной и той же КИК и оба уплачивать налог с прибыли этой КИК? Указанная неясность российского закона может приводить к двойному налогообложению, т. е. к возникновению ситуации, когда два российских резидента будут уплачивать российский налог с одной и той же прибыли КИК.

Вместе с тем НК РФ не раскрывает понятие двойного налогообложения и, как указывают некоторые ученые[220], «по сути, не запрещает его»[221], за исключением ст. 232, 311, 386.1, где говорится об устранении двойного налогообложения, возникающего в результате уплаты российскими резидентами налога в иностранном государстве. Таким образом, можно предположить, что указанная «недоработка» является в целом результатом системного подхода российского законодателя, когда принципу «однократности» налогообложения в Российской Федерации уделяется недостаточно внимания[222].

Условие об устранении двойного налогообложения ОЭСР называет основным условием применения правил налогообложения КИК[223] и уточняет, что двойное налогообложение может иметь любые формы, а перечень примеров, приведенный в Отчете ОЭСР, не является закрытым[224]. Среди примеров двойного налогообложения, приведенных ОЭСР в Отчете, нет вида двойного налогообложения, о котором речь шла выше. Однако, на наш взгляд, сохранение российского законодательства о налогообложении КИК в текущем состоянии, которое допускает указанный вид двойного налогообложения, не соответствует рекомендации ОЭСР о том, что «правила налогообложения КИК должны быть сформулированы таким образом, чтобы обеспечивать, что в указанных и во всех других случаях устранялось двойное налогообложение»