Правовая реальность в пещере Платона. Онтологические основания юриспруденции. Монография П. Лихтер

© Лихтер П. Л., 2024

© ООО «Проспект», 2024

Изображение на обложке с ресурса Shutterstock.com

Автор:

Лихтер П. Л., кандидат юридических наук, доцент кафедры частного и публичного права Пензенского государственного университета.

Рецензенты:

Гошуляк В. В., доктор юридических наук, доктор исторических наук, профессор, директор Юридического института Пензенского государственного университета;

Синцов Г. В., доктор юридических наук, профессор, проректор по международной деятельности Пензенского государственного университета.

Лауреат Нобелевской премии по литературе Т. Элиот писал: «Между идеей и повседневностью, между помыслом и поступком падает тень»[1]. Опыт социального взаимодействия подтверждает, что с подобной тенью всякий раз сталкивается человек, обнаруживая разрыв между обыденной и правовой реальностью. Любые повседневные действия сами по себе не юридические факты, но становятся таковыми, когда индивид выступает стороной правоотношений. Совокупность явлений объективной действительности обособляется в правовую реальность при определенном качественном своеобразии, которое подлежит изучению.

На первый взгляд, сегодня происходит становление новой правовой реальности, к которой неприменимы подходы античной традиции философии. Однако это не совсем так. Проблемы, связанные с онтологическим статусом правовых институтов, методологией их познания, поиском оптимального баланса юридических принципов и ценностей известны давно. В Древней Греции V–IV веков до н. э. сформировались первые отвлеченные представления об идеальном и материальном, частном и коллективном, эстетичном и утилитарном. Там же зародились первые онтологические и гносеологические вопросы, не потерявшие методологического значения в наше время. Современные глобальные риски, необходимость закрепления новых правовых институтов требуют от юридической науки разнообразных подходов к осмыслению права, в том числе с использованием методов познания, проверенных временем. Особенное внимание в исследовании уделяется концепции объективного идеализма Платона, для которого гносеология, этика и эстетика носят выраженный онтологический характер. Значение платонизма для развития цивилизации Европы показывает, что усердное изучение Платона необходимо для уверенной ориентации не только в онтологических или этических предпосылках, но и в основанных на них феноменах юридической действительности.

Платон в диалоге «Государство» рассказывает миф о пещере, в котором феноменальный мир, чувственно воспринимаемый человеком, сравнивается с тенями на стене[2]. Цель познания заключается в поиске методологии, позволяющей выйти из пещеры и увидеть несокрытое, реальность как она есть. Восхождение и созерцание высших идей возможно за счет подъема души в область умопостигаемого, где обитают причины истинного, справедливого, прекрасного. Понимание правовых феноменов как они есть также требует поиска сущностных предпосылок, формирующих юридические конструкции.

Древнегреческие концепции диалектики, холизма, эстетики позволяют взглянуть на составляющие элементы правовой реальности в иной перспективе. Это объясняется тем, что без «непринужденного пребывания в античности» немыслима европейская культура. Иосиф Бродский говорил, что «в определенном смысле, сами того не сознавая, мы пишем не по-русски или там по-английски, как мы думаем, но по-гречески и на латыни, ибо, за исключением скорости, новое время не дало человеку ни единой качественно новой концепции. Двадцатый век настал только с точки зрения календаря; с точки зрения сознания чем человек современнее, тем он древнее»[3].

Необходимо уточнить, что было бы ненаучно смешивать античные и современные представления о праве, государстве или обществе. Правовые институты в Древней Греции не успели обрести той степени абстрактности и систематизации, которая характерна для нашего времени. Есть мнение, что Платона и Аристотеля в принципе не интересовали юридические вопросы, а внимание их было сосредоточено только на этико-политических[4]. Однако это не совсем так: холистическое мировоззрение не позволяло рассматривать юридические вопросы в чистом виде, в отрыве от политики, этики и эстетики. Подобный экстернализм определил развитие фундаментальной юриспруденции вплоть до так называемого антропологического поворота XX века.

Античная теория познания заложила основные методологические подходы, используемые для формирования правовой реальности, разделения сущностных основ и построенных на них феноменов. Согласно платонизму, феноменальный мир всевозможных (в том числе правовых) явлений как таковой представляет собой неупорядоченный поток ощущений, поэтому требует рациональной идентификации базовых юридических конструкций. Сегодня в науке не определены четкие критерии разграничения феноменов и ноуменов, объективных и субъективных категорий.

Диалектические и эстетические методы, предложенные мыслителями Древней Греции, позволяют рассматривать правовую реальность как холистическое целое, не сосредотачиваясь на изучении разрозненных элементов. Это не свойственно современному миру с его последовательным отчуждением и отделением – человека от природы, человека от труда, человека от общества, человека от человека. Подобное отчуждение ведет к парадоксам при теоретических изысканиях и сущностным рискам в повседневной практике. По этой причине юридическая наука отказывается от ряда этических и эстетических ценностей, индивидуальные интересы провозглашены высшей целью, а идеалистические парадигмы подменены утилитаристскими концепциями.

До тех пор, пока юридическая наука сосредотачивается на изучении единичных проявлений права, научное познание останется несовершенным, поскольку в таком случае она представляет собой лишь искусство систематизации, обреченное на отставание от реальных процессов окружающего мира. Соответственно, отражаются только внешние признаки; фиксируются состояния без различения необходимости и случайности, внешних проявлений и сущности.

Основной целью работы является поиск методологической возможности выявления сущностных качеств и эссенциальных элементов правовой реальности, определения их онтологического статуса, возможности структурирования выявленных элементов в контексте объективного идеализма, а также выработка предложений по поиску оптимальной методологии для преодоления рисков субъективизации. Отдельные задачи исследования состоят в изучении гносеологических, этических, аксиологических и эстетических аспектов юридической действительности.

Исходя из поставленных целей и задач, предлагается следующая структура монографии.

Первая глава посвящена исследованию вопросов о том, что собой представляют феномены права и как они доступны для восприятия человеком. Особое внимание уделяется признаку супервентности как сложной детерминированности, обеспечивающей связь правовых феноменов с идейными, социально-экономическими и эстетическими предпосылками. Феномены юридического мира разделяются на эссенциальные, торсионные и реификационные. Рассматривается тезис о том, что правовым элемент делает независимое от каких-либо мнений объективное присутствие в нем идеи права; предлагается пятиуровневая модель правовой реальности.

Во второй главе исследуются гносеологические аспекты понимания правовой реальности. От правильно выбранной методологии исследований зависит единое терминологическое, формальное и смысловое понимание базовых феноменов права. Диалектика сохраняет значение при формировании объяснительных стратегий сложных систем, объединяющих противоречивые правовые ценности, принципы, цели. В главе осуществляется поиск актуальных точек применения диалектического метода в фундаментальной юриспруденции.

В третьей главе анализируются риски появления фиктивных и торсионных феноменов правовой реальности, в том числе из-за аномии, то есть такого состояния, при котором происходит дезинтеграция определенной системы устоявшихся идеалов и принятых государством легальных норм. Актуализируются концепции Платона о справедливости и неизбежной политико-правовой деградации. По Платону, правовая реальность идеального государства должна обеспечивать формирование и функционирование таких институтов, при которых режим отодвинутой справедливости в принципе будет невозможным. Другими словами, эйдос «государство» и все его публично-правовые институты должны быть буквально озарены светом эйдоса «справедливость». Чем дальше государство отпадает от этого эйдоса, тем больше в нем феноменальных искажений юридической действительности.

В четвертой главе рассматриваются этические проблемы формирования правовой реальности. Сравниваются положения консеквенциальных концепций с положениями деонтологической этики, изучается инструментальная значимость последних для юридической науки за счет идеи общего блага и принципа «золотой середины». Определяются риски искажения правовой реальности при утилитаристском подходе в зависимости от произвольных релятивистских представлений индивида. Сравниваются интернализм, где главной движущей силой отраслевой науки выступают ее собственные потребности, и экстернализм, при котором признается влияние внешних факторов (философских, экономических, технических и т. д.).